– Тогда пройдемте, господин.
Парочка мужиков вышагивала впереди
меня, парочка позади, чтобы, видать, стрекоча не дал.
Под таким конвоем я и поднялся на
второй этаж. Бордовые ковры, картины на стенах вдоль коридоров.
Готов был на флаге присягнуть, что любой из этих пейзажей целое
состояние стоил, и лично я ни в жизнь бы на такой не заработал.
Честным путем, разумеется. А нечестным я и не знал-то как.
Мы свернули направо и шли достаточно
медленно для того, чтобы я успевал озираться по сторонам и
охреневать.
Созрел в голове еще один вариант
развития событий. Что, если я самым чудесным образом оказался
родственником какого-то состоятельного человека, а он коньки
отбросил? Наследство досталось мне и теперь до конца своих дней
буду жить припеваючи, не возвращаясь к станкам и стервозным
бухгалтершам.
Но даже в этом случае не раскрыта
тема того, каким образом я очнулся здесь, и с каких херов у меня
сестренка объявилась, еще и с такими большими… глазами.
Отконвоировали меня к одной из комнат
в конце коридора, подтолкнули внутрь и вошли следом. Свет
предусмотрительно горел, поэтому я жадно принялся осматривать якобы
свои покои, которые ярко контрастировали с интерьером общих
помещений.
Если от помпезной роскоши парадного
зала и коридоров тошнота к горлу подкатывала, то эта комната
казалась относительно современной для такого места. Стены окрашены
в серый, двуспальная кровать в нише с фотообоями, изображающими
мегаполис с высоты птичьего полета. Шкаф со стеклянными дверцами,
письменный стол с ноутбуком у распахнутого настежь окна.
К этому окну и ринулся один из
мундиров, отрезая для меня последние пути отступления.
– Прошу прощения, господин, – подал
голос другой, вытянувшись по струнке. – Нет ли у вас здесь
колюще-режущих предметов?
Ага. Решили все указания той девки
выполнить, а самостоятельно покопаться в вещах им слабо.
– Нет, – повел плечами.
Мне-то почем знать, что тут есть, а
чего нет? Едва порог переступил. Смешные они.
Хотя… если я не был здесь раньше,
тогда почему они утверждают, что я откуда-то отсюда сорвался? Их
слова не лишены логики, если очнулся, распластавшись на земле под
окнами. Но я-то этого не помню! Это помнят те, кого я видел впервые
в жизни!
– Как скажете, господин, – вновь
окружили они меня, исполнив почтительный поклон. Но я им не верю. –
Доброй ночи.