Мало ли, что, мало ли, как, а кто-то один в каждом доме
должен быть трезвым. Понятное дело, никто из своих не напьется, но
лучше перебдеть…
Каждый раз, когда кто-то вставал и приветствовал гостей,
Рим подносил к губам чашку и делал вид, что пьет, не забывая
внимательно наблюдать. Местные пили охотно и радостно, никаких
недовольных морд за столом не было, гости вызывали интерес и
почтение, а не неприязнь. Но даже мимика ацтеков настолько
отличалась от европейской, что лучше было перестраховаться. На сто
процентов никто не мог быть уверен, что они в
безопасности.
«Не может быть, чтобы они все тут прямо друзья-приятели были.
Наверняка есть какие-то внутренние терки. Главное, чтобы они нас в
них не втягивали. Нам еще в столицу пилить, а там все эти интриги
будут на уровень сложнее…»
Пиры в честь прибывших богов
следовали один за другим. В общем-то, каждый вечер их приглашали в
новые дома, где они немного ближе знакомились с местными хозяевами
жизни.
На второй день пир проходил во
«дворце» вождя города, Зипактонала, разумеется, получившего имя
Зиппо. Хозяин города обладал носом выдающихся размеров и, хоть и
принадлежал в молодости к касте военных, отличался ясным умом. Его
беседы с пришельцами первые дни полны были тонких и неожиданных
вопросов. Впрочем, голубые глаза связистов поразили его так же, как
и всех остальных. Выяснив, что гости не собираются оставаться здесь
надолго, а будут держать путь в столицу, он успокоился и вел себя
более чем почтительно.
Именно он, собрав у себя
городских жрецов, объявил им о том, что в город пришли
Боги.
При этом у Зиппо хватило ума
не указывать жреческому сословию, проводить ли службы или отложить,
так сказать, до «выяснения». Он мудро решил, что раз жрецы ближе к
богам, то пусть сейчас они и решают без него.
Сам Зиппо с тех пор как
перестал воевать, реже стал посещать храм Уицилопочтли, бога войны.
И гораздо чаще стал обращаться в храм Ксена, который был служителем
Центеотль, бога кукурузы.
Как очень практичный человек,
Зиппо понимал, что в его теперешнем положении хороший урожай важнее
доброго кровопролития.
Среди местных жителей он
отличался довольно высоким ростом, чуть ли не метр семьдесят пять,
несколько оплывшим телом и изрядным количеством золотых украшений,
которые висели не только в ушах и на шее, но и охватывали запястья
рук, щиколотки ног, и довольно объемную талию.