Ветер с моря становился все прохладнее, и даже вино уже не
согревало. Не желая давить на членов команды, Рим сказал:
-- Ладно, ребята, давайте разбегаться и устраиваться спать.
Завтра с утра я хочу услышать ваше решение. Помните, что мы все еще
можем плюнуть на Святую Инквизицию и отправиться добывать камушки,
как и собирались. Пусть будет конкиста, пусть будет геноцид. Наше
дело маленькое.
Марат хмыкнул и ответил:
-- Да поняли мы, командир, поняли.
Из каюты капитана Кардосо раздавался шум – буянил старший
братец. Слышно было, как раздраженно уговаривает его Бланко,
пытаясь утихомирить.
-- Вот еще тоже, проблема, -- недовольно буркнул Кот. -- Этот
алконавт нас не угробит?
-- Не угробит, -- хмыкнул Бык. – Завтра с утра я этого козла
полечу.
-- Ты что, серьезно собираешься его отметелить? – Марат смотрел
на Василия с каким-то детским любопытством. -- Думаешь,
поможет?
-- Даже не сомневайся, – мрачновато ответил Василий. – Еще как
поможет.
Вспоминать свое детство сеньор Басилио не любил. Пьяный
скандальный отчим Петенька, как называла его мама, не брезговал
иногда стукнуть жену. Сама мать, измученная работой на фабрике и
свято верящая, что «кормилец» имеет право командовать в доме, и
тощий подросток Васька уживались с трудом. Мама любила это
недоразумение – Петеньку, тем более, что аванс «кормилец» приносил
всегда полностью, а вот с зарплаты каждый месяц на три-четыре дня
выпадал из жизни. Дальше было все стандартно: день он отлеживался,
потом бригадир на заводе лаялся на него, грозя увольнением, а тот
только жалко молчал. И, наконец, прощенный, начинал вкалывать,
прихватывая субботы.
Уже в военном училище Быку попалась та самая книга. И приехавший
на побывку курсант первый раз не просто заступился за мать, не
давая пьяненькому «хозяину жизни» построить семью, а хладнокровно и
с полной уверенностью в своей правоте умело избил отчима.
Прав был мальчишка или нет, судить сложно. Но, почти пятнадцать
лет его жизни, прошедшие под страхом дня зарплаты, в собственных
глазах Василия оправдывали полностью. А самое интересное в этой
ситуации было то, что остаток жизни мать доживала в полном покое.
Ни кодировки, ни гипноз, ни периодические увольнения с завода не
могли остановить отчима. А вот хороший мордобой смог.
Тут ситуация была еще проще. Этот самый Лаго Кардосо вызывал у
Быка только раздражение, поэтому он, помолчав, повторил: