В последующие дни лета я успешно прошел экзамен по общим
знаниям, несколько обследований и всю бюрократическую волокиту по
оформлению контракта и общежития. В отличие от Школы воинов с их
казарменными условиями проживания, ИШМИ могла похвастаться
несколькими здоровыми общежитиями. Комнат в них было так много, что
людей здесь размещали по одному-два человека. По размерам комнаты
были больше моей детской в особняке в Вилинесе.
Для поступления в Школу магии требовалось пройти несколько
осмотров. Один из них напоминал магический осмотр в воинской школе.
Только артефакт был больше и, как мне сказали, намного точнее. А
вот физическому обследованию, наоборот, почти не уделяли
внимание.
Денег у меня оставалось еще прилично, но об оплате учебы и
думать было нечего. Цены были баснословные. Впрочем, в Школе
учились люди разных сословий, и некоторые были достаточно богаты,
чтобы оплачивать обучение.
Я получил стандартную школьную форму темно-синего цвета. Она
была на ощупь мягкая, но в то же время прочная. Как мне сказали в
пункте выдачи, одежда способна выдержать попадание слабого боевого
заклинания. Когда я думал о магии, мне становилось страшно. В этом
возрасте все поступающие имели за плечами горы магической практики.
Я же вообще ничего не умел! Даже магозрением не знал, как
пользоваться.
Из ненавистной конуры на складе Фредша я переселился в
монументальное общежитие на востоке Школы. Стены общежития были
сделаны из огромных каменных глыб. Смотрелось даже величественно.
Меня поселили в одно из двух мужских общежитий. Здесь жили только
те, кто обучался по контракту или смог пройти на бюджет. Вредная
вахтерша долго не хотела отпускать меня, заставив перетаскивать
мебель из пустующих комнат.
Можно сказать, мне повезло - меня поселили в отдельную комнату,
которых в блоке насчитывалось всего восемь. Была небольшая кухня и
ванная. В комнате стояло две кровати, так что нового соседа могли
подселить в любой момент.
Мерсен Освальдо, декан факультета боевой магии ИШМИ.
Немолодой маг аккуратно выводил ровные ряды букв на наполовину
исписанном листе бумаги. И одежда декана, и обстановка рабочего
кабинета говорили о том, что перед нами сидит очень влиятельное
лицо. Все было обставлено богато и со вкусом. Многие вещи и книги
остались здесь в память о прошлых деканах. Мерсен Освальдо занимал
свою должность уже двадцать шесть лет, и последние семь он вынужден
был мириться с выходками одного несносного преподавателя.