Татищев о 1151 г.: «Полочане, будучи под правлением кроткого
князя Рогволода Борисовича, без всякой причины против него, но
безумно извольничався, и от бесстрашия взволновались противо его,
и, поймав, отдали Ростиславу Глебовичу минскому с братиею, а дом
Рохволодов и пожитки все разграбили». Затем (в 1159 г.) вече
замыслило и этого Ростислава схватить, и тому пришлось спешно
уносить ноги...
Тоже есть выбор. Хотя ассортимент ограниченнее.
Галич.
«Галицкие князья находились в такой зависимости от веча, что оно
судило не только их политическую деятельность, но и домашнюю
жизнь».
Галицкие бояре тоже пытались играть в эту игру - «свободные
выборы князя». Кроваво.
Призвали Ивана Берладника. Но Владимирко оказался сильнее. И
жёстче: утопил мятежников в крови. Подросло новое поколение и снова
пытается «обрести свободу» - выбирать между Остомышлёнышем и
Настасьичем. Выбрали. Неудачно. Выгнали. Пошли оккупации:
волынская, мадьярская, польская… Кого-то из выборщиков режут,
грабят, насилуют. Веками.
У всех трёх земель есть два общих свойства.
Раньше других вышли из «лествицы».
Князь приходит в удел со своим «двором». С толпой бояр, гридней,
слуг. Своих, княжеских. На месте - местные, земские. Две эти группы
должны как-то уживаться. Роднятся, дружат, враждуют…
Пришлые покупают или получают владения. В Новгороде это прямо
запрещено в клятве князя.
Составляют вертикаль власти. В Новгороде чётко - только
туземцы.
Сходно в Полоцке. В Полоцке не все из Полоцка, бывают витебские,
друцкие или минские. Но извне земли - нет.
Местное боярство без притока иноземцев срастается в ком, в
«терновый куст», который не разделить. И в таком монолитном виде
противостоит князю.
В Галиче нет пришлых князей. Пока не пошла заварушка с
Подкидышем, мадьярами, ляхами. Нет и пришлых аристократов.
Остомысл - умный. Может ли умный князь мириться с единым фронтом
местного боярства, которое объективно, по сути своей, стремится
ограничить власть князя, сделать из него цепного пёсика? Как
сделали бояре в Новгороде.
Остомысл и пытался противопоставить «терновому кусту» боярства,
«единому и неделимому» - новую силу. Именно поэтому так много
«умертвили некоторых любимцев Княжеских». Речь о 120 «слугах
князя». По сути - всех ближних людей.
В истории Анастасии не сожжение колдуньи - на «Святой Руси»
колдуний не жгут, не месть «законной» - успешных соперниц убивают,
но не всенародно. Здесь провал замысла Остомысла. Попытки создать
новую группу в местной элите, на которую он мог бы опереться.