Тяжело выдохнув я просто упал на траву и закрыл глаза. Трудно
одному натренировать постоянные чары щита и мои тренировки касались
больше его силы при создании заклинания, а не поддерживания. И
сейчас я чувствовал себя так, как будто попытался поднять слишком
большую тяжесть за раз и надорвался.
— Гарри умирает! — раздался громкий и испуганными крик какой-то
однаклассницы. Кто именно это был, я так и не понял. Голова
пульсировала с такой силой, что казалось сейчас лопнет. Из-за этого
окружающие меня звуки и голоса казались искаженными.
— Не умирает! — мой взгляд упал на бледного как полотно Хагрида. —
Помогите мне кто-нибудь. Возьмите его вещи. Его надо унести отсюда.
В больничное крыло. — Гермиона бросилась открывать ворота паддока,
а полувеликан подошёл ко мне и подняв меня как пушинку, начал
подгонять учеников на выход. Потрясенные ученики произошедшим
ученики исполняли все приказы Хагрида быстро и без пререканий.
Когда последний из них оказался за загоном, бывший лесник со всех
ног бежал к главному входу замка со мной на руках.
До четверга я провалялся в больничном крыле и даже не брал в
руки ничего волшебного. И не только потому, что мне это запретила
мадам Помфри — стоило мне попытаться только взять палочку в руку,
как голова начинала пульсировать болью, а сознание... тупеть. Я так
просидел три часа пялясь в стену да считывая трещинки, прежде чем
целительница увидела меня и вырвал палочку из рук запретила даже
думать о волшебстве. А так же сняла двадцать баллов за
наплевательское отношение к своему здоровью и непослушание.
Впрочем, вряд ли кто-то на гриффиндоре с меня за это спросит.
Благодаря спасению малфоевской задницы Хагрид отвалил сто баллов.
Изначально даже две сотни, но с ним поговорили и попросили урезать
награду — как он сам мне сказал.
Мне лично, были все эти баллы неважны. Но имея репутацию
"добытчика", было легче влиять на других детей. А от этого я не
собирался отказываться. Жизнь была куда как прекрасней, когда мы
можешь сказать кому-то заткнутся и он сделает, так как тебя
уважает. Особенно если вокруг меня крикливые дети.
Но утром четверга я почувствовал себя достаточно хорошо и
проверки мадам Помфри не выявили никаких следов перенапряжения, так
что я с честью был отпущен, а так же с наставлением следить за
собой. Впервые колдоведьма не ругалась за то, что кто-то попал в
больничное крыло, а наоборот, всячески хвалила и лишь сетовала на
то, что Хагриду понадобилось так долго, чтобы оттащить
гиппогрифа.