Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.
— Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди,
— сказал Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и
придумайте, как страшилище превратить в посмешище.
Все притихли.
Вот он мой шанс. Нужно выйти на боггарта и не дать себя
остановить... и я даже знаю как. Учитывая что я собираюсь сделать,
это не будет проблемой.
— Ну что, придумали? — спросил Люпин.
— Невилл, мы немного отойдем, чтобы тебе было свободней
действовать. Потом я вызову следующего, — сказал Люпин. — Все
назад, не мешайте Невиллу.
Ученики попятились и прижались к стене. Невилл остался у гардероба
один-одинешенек. Он побледнел от страха, но закатал рукава и крепко
сжал палочку.
— Начнешь, Невилл, на счет "три". — Профессор Люпин нацелил палочку
на дверь гардероба. — Раз, два, три!
Из волшебной палочки вырвалась струя искр и ударила в ручку двери.
Гардероб распахнулся, из него прямо на Невилла, сверкая глазами,
нос крючком, шагнул как живой профессор Снейп.
Невилл отшатнулся, но волшебной палочки не опустил, шепча
заклинание одними губами. А Снейп все надвигался, тянул к Невиллу
руки, вот-вот схватит.
— Ри-ри-ридикулус! — взвизгнул Невилл.
Раздался щелчок, и Снейп покачнулся. На нем красовалось длинное,
отделанное кружевами платье, на голове огромная шляпа, увенчанная
грифом, основательно побитым молью, на руке вместительная дамская
сумка.
Все так и покатились со смеху. Боггарт растерялся и замер как
вкопанный.
А потом начался хаос. Смельчаки пытались доказать свою смелость и
рвались вперёд, а робкие прятались за спинами. Но отсидеться не
получалось. Боггарт кидался на них особо рьяно. Лишь одного меня он
обходил стороной, а когда я хотел пойти к нему сам, между нами, как
бы случайно, всегда появлялся Люпин.
И тут я заметил как у профессора Люпина остекленел взгляд. Мой
шанс!
Шагнув вперёд и я плечом оттолкнул Дина Томаса в сторону. Боггарт
на момент завис. Прежде чем превратится в чёрное облако.
Чёрное облако превратилось в фигуру в черном плаще, из под которого
высовывалась гниющая рука. Из-под капюшона вырывается хриплое
протяжное дыхание, а пронизывающий холод словно засасывает в
трясину.
В ушах слышно звон, который оформляется в слова:
Боишься..? Все вы боитесь... Все живые... Даже если приняли
меня...