Настоящим отдыхом на фоне всего было магловедение. Эссе к ним я
писал зачаровывая перо, так что писалось всё быстро и просто. К
тому же мы узнавали заклинания сокрытия и реакцию магловской
техники на отдельные чары. Что так же было очень интересно, но при
этом максимально просто для того, кто вырос в мире маглов. На
седьмом курсе нам начнут преподавать заклинания забвения.
Про "стандартные дисциплины" и говорить нечего. На
трансфигурации я откровенно забавлялся, не столько учась превращать
одно в другое, а оттачивая внешний вид уже превращённого. Профессор
МакГонагалл понимала, что достичь такого результата я смог только
злоупотребляя хроноворотом, что мне прямо и сказала. Но тут же
похвалила за трудолюбие и лишь попросила тщательно рассчитывать
свои силы. Но так как выглядел я свежим, бодрым и полным сил —
особенно на фоне бледной и дёрганной Гермионы, у которой под
глазами были огромные круги от недосыпания — именно поэтому декан
лишь потребовала дать обещание не перетруждаться, но не стала
как-то особо давить.
Чары же превратились в настоящий кладезь умений и знаний. Видя мои
успехи при освоении новых заклинаний, профессор Флитфлик не
скупился на "дополнительные занятия", прямо во время уроков,
показывая разные упражнения для более глубокого освоения чар.
Внезапно оказалось, что Гермиона, которая была традиционно лучшей в
классе, так же изучает чары "дополнительно" под надзором Флитфлика.
Правда профессор так мастерски "прятал" дополнительное внимание,
что никто в классе этого не замечал — во всяком случае не замечал
ни мальчик-Гарри, ни Рон, которые, на секундочку, лучшие друзья
Гермионы.
На истории магии я зачаровал перо, которое теперь само по себе
записывало скучнейшее бубнение профессора-приведение Бинса про
восстания гоблинов — и принялся сам читать книги. Даже заказал
несколько дополнительных книг по истории из магазина. Меня всегда
интересовала история, а тут можно было прикоснутся к истории
совершенно другого мира — магического. Впрочем и магловский был
частично затронут, так как влияние магов на простой мир было
огромным. Начиная с великих волшебников, которые были не менее
великими ученными или мыслителями или деятелями искусства в
магловском мире и заканчивая великими графами, которые оказались в
какой-то момент волшебниками — это сейчас про семью Гонт.
Одиннадцатый ребёнок Джона Гонта, о котором теперь маглы "забыли",
родился волшебником, вошёл в магический мир и через два поколения
эта семья стала прямыми наследниками Слизерина по женской линии,
приняв в семью последнею представительницу почти вымершей семьи
одного из Основателей. А магловская часть семьи стало королевским
домом Ланкастеров. Заодно, в одной из книг, я узнал почему
профессор Бинс постоянно рассуждает о восстаниях гоблинов — он сам
пережил в детстве одно такое и сражался ещё в трех. Видимо такой
опыт оставил на нём слишком сильный отпечаток, что даже после
смерти он только и мог что о них говорить, лишь изредка
"отвлекаясь" на иные темы.