Однако смерть в мире драконов означает лишь начало нового пути. Всем нам это предстоит. Глупо запирать себя навечно в теле дракона. Глупо и недальновидно. Без движения вперёд нет прогресса личности, а значит и души.
Что-то я излишне глубоко задумался. Вздохнул и вернулся к реальности.
— Так, Медный, — сказал, оборачиваясь к другу, — я сниму верхнюю часть льда, а дальше ты сам.
— Лениво? — хохотнул тот.
— Нет, я люблю давать волю огню. Но думаю, символично будет, если ты своими силами освободишься от оков льда. Как сделал это с сознанием, которые захватило в тиски прошлое.
Ужасный мою речь оценил, послал импульс одобрения, похвалы и высокой оценки идеи. Мороку с Изумрудным задумка тоже приглянулась.
— Поражаюсь тебе, друг мой, — восхищённо протянул Медный. — Какой же ты мудрый дракон.
— Тебе это тоже предстоит, когда с моё проживёшь. Или значительно меньше, полагаю. Ты же молодец, Медный, перспективный дракон, — окончательно засмущал его.
Пока я осторожно плавил лёд вокруг друга, Морок решил поинтересоваться у него:
— Что будешь делать дальше? Осядешь где-нибудь?
А я добавил:
— Помню, тебе кристальные волки понравились. Заведёшь себе такого питомца?
— Когда-нибудь обязательно, — согласно закивал Медный, радый пошевелить освобождённой шеей. — Но пока хочу узнать получше мир. Меня очень впечатлили подземные драконы.
Ещё бы! Они серьёзно отличаются! Вот у меня и у братьев четыре лапы и пятипалые крылья, как у летучих мышей. Такие драконы называются крылатыми. Медный же принадлежит к другому виду: рукокрылы. У него всего две задние лапы, а трёхпалые треугольные крылья напоминают по строению конечности птеродактилей. Существуют ещё виверны. У них крылья в наличии, в отличие от подземных драконов, но нет лап. У сородичей же Ужасного конечностей бывает даже больше шести! Чтобы удобней по каменным пещерам передвигаться было, полагаю.
— Я бы хотел побывать у них в гостях… — смущённо закончил Медный, скосив глаза на Ужасного. Тот медленно обернулся с довольным выражением морды:
— Тогда ты можешь отправиться со мной.
— Да! Это было бы здорово! — тут же откликнулся он и принялся добивать несчастный айсберг.
У рукокрылов с огнём обычно не так круто, как у нас, крылатых. Медный чуток перестарался — расплавил края, которые не давали воде хлынуть внутрь. Пришлось спешно ему помогать всем скопом, потому как воду не каждый огонь в состоянии пробить. Мой может, да, я крут. А Медному ещё только предстоит понять, в чём же хорош он. И вряд ли это будет как-то связано с пламенем.