Червяк, пытавшийся подрыться под барьер, лопнул как воздушный
шарик, забрызгав все вокруг тлеющими потрохами, оказавшимися
неожиданно материальными. Начавший было творить какие-то сложные
чары судья, окутавшийся барьером из черного дыма, попав под душ из
святой воды завизжал как ошпаренный поросенок, прижимая дымящиеся
руки к натуральным образом пылающему белым пламенем лицу и кинулся
прочь, позабыв про всякую магию и на ходу обращаясь в самоходный
факел. Автоматрон-палач, почти вцепившийся в барьер своими
окровавленными пальцами всех четырех рук, на ладонях которых пылали
какие-то нечестивые символы, рассыпался на части, причем идущий из
обломков дым умел делать сразу как минимум две вещи: гореть и
кричать. Деревья, начавшие было распахивать зубастые пасти-дупла и
вытаскивать из земли лапы похожие на когтистые щупальца,
стремительно осыпались трухой, а вся трава в парке разом завяла.
Даже та, на которую не попало вообще ничего, слова все эти растения
являлись частью некоего единого организма, сдохшего сразу и без
лишних спецэффектов.
Зрители, с воплями ломанувшиеся в разные стороны, тоже не
остались невредимыми. У вражеских магов, да и некоторых мирных
обывателей, взрывались и плавились носимые на теле артефакты, то ли
полученные из преисподней, пусть даже и через посредников, то ли
содержащие слишком много демонической силы. Их тела, наполненные
здоровьем и молодостью явно не из самых благовидных источников,
стремительно усыхали до состояния морщинистых мумий или вообще
разлагались заживо. Прямо на глазах поливающего всех и вся святой
водой Олега из спины отчаянно кричащей юной девушки вырвалось
корчась в агонии что-то вроде мохнатой крупной гусеницы...С лицом
той самой девушки. А оставшееся тело, видимо бывшее всего лишь
оболочкой твари, безвольно шлепнулось на землю, не источая ни капли
крови. Солидный пухлощекий джентльмен оплыл словно поставленная в
духовку восковая свеча, обнажая горящие изнутри внутренние органы,
которые топорщились во все стороны иглами и какими-то крючками,
будто морские ежи. Мужчина в богато украшенном камзоле, потрясающий
массивным жезлом, вполне пригодным для использования в качестве
дубины и сделанным вроде бы из чистого золота, выдал некую
зубодробительную фразу на латыни, складывая руки в явно не для
красоты придуманный жест, но смог вызвать лишь рой жалких искорок,
которые ему же пальцы и обожгли до костей, ибо магический дар этого
человека, минуту назад наверняка считавшего себя сильным
волшебником и способного выдать далеко не одно боевое заклинание,
сбоил словно электроника, по которой основательно прошлись жестким
электромагнитным импульсом. У на редкость красивой дамы лет
тридцати, буквально излучавшей сексуальность знающей себе цену
женщины всем своим видом, с головы сползли и волосы, и кожа, и даже
плоть, обнажая рогатый череп повышенной зубастости. Нормальные дети
улепетывали из парка с воплями, но парочка существ, ими только
притворявшихся, изрыгали бессильные проклятия, скребя в агонии
землю длинными хитиновыми конечностями, прорвавшими плоть в
нескольких местах.