Уилсон угнетала эта атмосфера спешки
и серьёзности. Когда ей удалось обойти все комнаты и залы, вечер
уже наступал. А еще нужно было помыть полы и натереть их для блеска
воском. Девушка вся испереживалась, что все равно ничего не
успевает.
"Думай, Хеллен! Думай! У меня в
запасе чуть больше часа. Так, — она нахмурила лоб. — Нужно выбрать
только те комнаты, где точно будут находиться гости. Гостиная,
кабинет с карточным столом и курительная комната. Гениально. Там я
со скоростью молнии пройдусь шваброй. Решено!"
Она бросилась с ведром за чистой
водой. Но никакой швабры не было. Пришлось мыть руками. Уилсон
связала платье между ног, сделав из них что-то наподобие шорт. И
принялась размахивать сырой тряпкой так поспешно, что у неё
заболело запястье. Пот катится градом. Волосы взмокли и прилипали к
вискам.
Ей удалось успеть в самый последний
момент скрыться за дверью, ведущую в помещения для работников. К
имению уже начали подъезжать кареты с гостями.
Хеллен без сил рухнула на кровать в
своей каморке, даже не раздеваясь и забыв про еду. Сон сковал ей
веки.
Друг
Но Хеллен
разбудили глубокой ночью, когда гости разошлись.
— А кто
будет мыть посуду? — подняв брови, на неë надменно смотрела
Джаклин.
— Кто?
Посудомойщицы? — протерла глаза девушка и иронично
предположила.
Старшая
горничная недовольно поморщилась.
—
Немедленно отправляйтесь в кухню и принимайтесь за дело! Иначе сами
будете виноваты, если не успеете закончить все к утру. Ведь новый
день — новый труд.
Когда
Джаклин вышла, Уилсон закрыла лицо подушкой и негромко прокричала в
неё.
— Новый
день, новый труд, — передразнила она старшую горничную, коверкая
голос. — Про выходные, я так понимаю, лучше вообще не спрашивать, —
Хеллен отшвырнула подушку в сторону и поднялась.
Пройдя по
коридору со свечой в руке, она добралась до более яркого света. В
кухне горели масляные лампы и пахло жиром. Девушка
поежилась.
— И
постарайтесь управиться быстро, — обратилась к ней кухарка с прямым
пробором на голове. — Не тратьте топливо для освещения. Господин
Оберон ценит людей, которые умеют экономить, — она стащила со
своего грузного тела грязный фартук и удалилась.
— Теперь
понятно, почему он богат, — заметила про себя Уилсон. — Я вообще-то
думала, что повара за собой должны сами мыть или посудомойщицы, —
она вздохнула. — Век другой, а наглость всë та же.