Он сделал шаг вперёд, и вместе с удушающей волной паники на Полину обрушился и запах — густой, терпкий запах мужика. Не из тех, которые захаживают к ней в салон полировать ногти и оформлять холёную бородку, а другого — смертельно уставшего, потного, пропитанного соляркой, куревом и ещё чем-то таким резким... Чем-то, отчего тут же ослабли колени, и на губах застыло обречённое «Пожалуйста, не надо...», но в то же время в голову ударила отчаянная смелость. Полина кинулась вперёд:
— Стойте! Я поеду одна!
Мужик раздражённо дёрнул щекой, сощурился. Только что не зарычал. Хищник — голодный и злой.
— Я кому сказала! — зашипела Полина и, совсем уж оборзев, пихнула его в грудь. — Вон пошёл!
А он только отмахнулся от неё и, всё-таки войдя, ткнул кнопку девятого этажа. Полина кинулась на него с кулаками. Он перехватил её руки и легко, словно она и не сопротивлялась, завёл ей за спину. Прохипел, обдавая запахом водки:
— Не кипиши, мала́я, не съем.
— Помогите! По-мо-ги-и-и-те!!! — заорала Полина.
Этого мужик не ожидал. Едва не снеся спиной двери, шарахнулся из лифта.
— Только сунься, гад! Я тебя... Я... — молотя по кнопкам этажей, рычала Полина.
— Ты с какой квартиры, дика́я? — зло просипел он, снова цепляясь за съезжающиеся дверцы, но больше не делая попытки их удержать. — Я к тебе в гости зайду, слышь? На счёт вежливости.
— Только попробуй! Посажу за изнасилование, понял?
И тут же, взвизгнув, отпрыгнула к задней стенке — мужик с такой силой врезал снаружи по закрытым уже дверям, что показалось, пробьёт их насквозь.
2. Глава 2
Пока поднималась, суматошно распихивала по пакетам всё, что из них вывалилось. В голове билось: «Догонит... Догонит...», пульс зашкаливал. Выскочила на своём этаже и сходу врезалась в человека. Сердце чуть не разорвалось, но в следующий миг поняла — соседка!
— Фуху-у-ух... Здрасти, тёть Валь!
— Ты слыхала, кричал вроде кто внизу?
— Я кричала. — И бегом к своей квартире. Руки дрожали, и ключ упрямо не хотел попадать в замочную скважину, а между тем, лифт, грозно гудя и поскрипывая, уже поехал вниз. — Да твою ж мать, открывайся!
— А чё случилось-то, Поль?
— Да так, напугалась, — буркнула она и, наконец открыв дверь, подхватила пакеты, но ручка одного из них, словно издеваясь, лопнула, и проклятые овощи снова покатились по площадке. — Да твою ж ма-а-ать! Ну сколько можно-то, а?!