Вторая жена вышла через пару минут, когда я уже давал команду
пристроить своих животных и неожиданных гостий из соседней
империи.
– Пьон, ты такая важная стала! И округлилась так! – воскликнул
я, обнимая и её.
Действительно, худенький цыплёнок исчез, и передо мной приятная
в своих округлостях молодая девушка.
– Гарод!!! Как хорошо, что ты приехал! Я так рада! Я так
соскучилась! Ничего одна не успеваю, столько дел! Хоть поможешь! И
Милочка тебе подарок к приезду сделала! – ткнулась своими
выпуклостями в меня малышка, обнимая.
– Ага, теперь мы в два раза больше сена для коровы заготовить
сможем! – пошутил я в окружении уже двойной красоты.
– А это кто с тобой? – увидела новые лица Пьон.
– Козы. По дороге подработал лекарем, вот три козы, как с куста,
– пошутил я.
– Я вижу нетрёх коз, а пятерых. Ты кого привез? – не приняла
шутки моя вторая жена.
– Знакомься. Это бывшие пленницы Готрибов из империи Аками.
Возможная наследница тамошнего барона маг третьего ранга Лубери и
её мама, – попытался сгладить неласковый приём со стороны жены
я.
«Ревнует, не иначе», – решил я про себя. Ведь мамаша Лубери
выглядит на все сто, хоть картину пиши маслом – сочная, уверенная в
себе, с горделивой осанкой! А как она грациозно спрыгнула с
лошади!
– Так, животных под нож, этих двух пока в деревню к Клыку, –
командует деловая Пьон.
Бью её по попке. Смачно так!
– Отставить! Козы пусть пока где-нибудь пасутся. Ты
ответственный, – ткнул я в какого-то незнакомого мне слугу. Маму и
дочку поселить в замке! – зычно отдаю команды я.
– Гарод! – изумлённо подпрыгнула от удара Пьон. – Зачем нам эти
замарашки в замке, у нас и комнат свободных нет. И уж можно я сама
решу, что мне по хозяйству делать!
– Пусть в моей комнате пока живут, – благодушно шлепаю по
заднице Пьон ещё раз. – А каким тебе хозяйством заняться нужно, я
скажу позже, когда ванну принимать буду!
А хороша она! Попка как орех!
Ригард и остальные гвардейцы и наёмники ржут, явно понимая
подтекст моей тонкой изысканной шутки.
– Гарод, прекрати меня позорить! Ты был раньше такой галантный,
что с тобой столица сделала? – возмущается Пьон.
– Да, Гарод! Тебя не узнать! Ты изменился, был раньше
стеснительным, – поддакнула стоявшая до этого молча Ольча.
– М-м-м …, – только и сказал я, не припоминая, когда это я был
галантным или стеснительным?