– Граф, Келидана – моя мама, а её держат в клетке и насилуют! –
заступила мне дорогу деваха.
– В клетке? Насилуют? Мама? – вычленил непонятки я.
Этой девице на вид около тридцати, а значит, Келидане вполне
может быть полтос! А выглядит не старше дочки.
– Граф, нам ещё воевать вместе, – давит на разум командир
эскадры.
– Насилуют? Кто посмел? – грозно схватил за шею тётки я. – А в
какой она клетке сейчас? Веди!
– Ой, ай, … да как ты смеешь? – завыла в моих руках Мелич.
Размашисто бью её по щеке, не для унижения, а для приведения в
чувство. Ибо клетку я ещё могу допустить дуростью своих
подчинённых, но уж насиловать чужую рабыню – это зашквар!
– Кто насилует? Где клетка? Веди! – терпеливо, но уже по-доброму
повторяю я.
– Да откуда я знаю кто? – пытается вырваться Мелич.
– Логично, откуда тебе знать хоть кого-то тут? – признаю я, и,
отпустив женщину, спрашиваю: – Клетку покажешь хоть?
– Если ты ещё раз, хоть пальцем …, – потирая шею, шипит
Мелич.
Пришлось ещё раз ударить девицу по щеке для приведения в
чувство. Не пальцем, конечно, ладошкой.
– Не зли меня! Веди к своей матери. Накажу всех! И тех, кто
посадил в клетку, и тех, кто насиловал! – с бесконечным терпением в
голосе повторяю я.
– Да ты и насиловал, наверное! – вы всегда так делаете, когда мы
попадаем к вам в руки! – отчаянно выкрикнула доча Келиданы.
– Стоп! Так ты выдумала это всё? – забрезжила догадка у меня в
голове. – И Келидана сейчас мирно спит где-то в этом шатре! И никто
её не насиловал. Ну, кроме, может бывшего её владельца, и то там
такой пентюх …
– Я не верю тебе, а за оскорбления после контракта я …, – зло
выговаривает мне Мелич, пока я тащу её на выход.
– Этой дать пинка под жопу и не подпускать ко мне на расстояние
пяти метров, – отдаю приказание дежурящему у входа Джуну. –
Келидана где?
– Спит у себя в покоях, – недоуменно говорит мой гвардеец. –
Изволила заказать омовение после дороги, потом ужин, потом две
бутылки «Изориского» с северной стороны склона. Сам приносил. Её
охраняют, пост из твоих личных наёмников стоит.
– Врешь! – выпалила Мелич. – Хотя «Изорийское» – мамино любимое.
Так с ней всё в порядке?
Указываю на гостью и даю команды:
– Эту не пускать ко мне больше, завтра утром проводишь её к
матери. А откуда у рабыни деньги?
– Ты только артефакты забрал, а так у неё тысяч пять золотом с
собой было, сам видел два сундучка, когда она на вино давала.