— В первый раз слышу, — честно признался я. Но руку ее все равно
не отпустил. И даже не расслабился. Вполне возможно, она вовсе не
пытается мне откровенно что-то рассказать, а просто заговаривает
зубы.
— Три года назад в Петрозаводске и Ленинграде распространили
объявление о наборе желающих поучаствовать, — сказала она. — В
основном среди студентов гуманитарных факультетов. Это были
испытания нового препарата, только для них нужно было на два месяца
приехать в Соловец, в этот самый институт. Я записалась. Подошла по
параметрам. Нам неделю просто вливали что-то капельницами, а потом
начались разные испытания. Разные.
Она помолчала, покусывая губу. Будто ее захватили тревожные
воспоминания.
— Нас было пятьдесят участников, — сказала она. — До конца
эксперимента дожили семеро.
— Остальные умерли? — спросил я.
— Не все, умерли только четверо, — она вздохнула. — Остальные
просто сошли с дистанции. Суть препарата была в усилении природных
метапсихических способностей.
— И твоя способность — быть незаметной? — усмехнулся я.
— В конце месяца, когда мы прошли финальные тесты, нам
предложили остаться работать в институте, — не обратив внимания на
мой вопрос, продолжила она. — Условия были хорошими, возвращаться
мне было некуда, я все равно поссорилась со всей родней, когда
бросила учебу. И я согласилась. Только потом уже поняла, что не
согласиться у меня и не получилось бы.
— Кто-то отказался? — спросил я.
— Витя Крамской, — ответила она. — Он мог двигать предметы, до
девяти штук одновременно в воздух поднимал. Он отказался и сказал,
что поедет домой. И он вроде как уехал, но потом я захотела ему
позвонить, в Самару. Но его мама сказала, что он не возвращался. И
я даже не знаю, жив ли он...
— Трогательно, — кивнул я. — И в чем же заключается твоя работа
на институт?
— Да кто ты такой, чтобы меня осуждать?! — внезапно закричала
она. — Я не выбирала становиться такой, я просто хотела
поучаствовать в испытании лекарства! Я думала, что оно закончится,
и я вернусь домой! А теперь...
— Милая, допустим, я тебе даже верю, — мягко сказал я. — Но
почему ты мне вообще сейчас рассказываешь эту историю?
— Потому... — она глубоко вдохнула и закрыла глаза. — Никто меня
не видит, если я этого не хочу. А ты видишь. Почему?
— Понятия не имею, — я пожал плечами.