И снова по кругу.
— Опять не то!
— А по-моему, сойдёт…
— Вот поэтому и не то. Ты же хочешь
сделать приятное Сакамото?
С глубоким вздохом повиновения Синдзи
продолжил забег. У него уже начали болеть ноги, но его приятель
останавливаться не собирался.
— Ну, вот это ещё
туда-сюда.
— Точно?
— Берём!
В итоге Синдзи ощущал себя глупо, ибо
в такой модной одежде он ещё ни разу не ходил: зауженные потёртые
джинсы, белая рубашка с подвёрнутыми рукавами и белые кроссовки из
настоящей кожи. Влетело в копеечку, но Каору уверил, что пилоту не
составит труда рассчитаться чуть позже. Ох, Синдзи в этом сильно
сомневался: полноценное жалованье он до сих пор не видел, только
карманные от Мисато.
И вот он стоит расфуфыренный и чем
дольше ждёт, тем больше нервничает. И это притом, что чего-чего, а
ждать Икари умел. Тянущееся ожидание — самое худшее, что может быть
в первом свидании, заключил он.
— Попробуй ей написать, — предложил
Каору, который явно был собою доволен, разглядывая результат своей
работы над имиджем Синдзи.
Синдзи пропустил мимо ушей и принялся
ходить взад-вперёд у фонтана. Проплывающих мимо людей и особенно
различных парочек становилось всё больше. Он только надеялся, что
никто из одноклассников не решит заглянуть сюда и не увидит его в
таком глупом образе. Только слухов ему ещё не хватало. «А ещё эти
грёбаные зауженные джинсы, до ужаса неудобные».
Взгляд зацепился за очередную милую и
счастливую парочку. Парень и девушка шли под ручку и настолько были
поглощены друг другом, что ни на кого не обращали внимания. Словно
они главные герои на сцене, а все остальные — декорация для их
уютного мирка.
Потом Синдзи перевёл взгляд на такого
же неудачника, как он, стоявшего с букетом красных роз. Молодой
мужчина околачивался рядом с информационным табло ничуть не меньше,
чем Икари. Он постоянно поглядывал в свой телефон и что-то печатал.
И вот наконец-то его пассия прибежала с виноватым лицом. На ней
было лёгкое бежевое платье, оголявшее загорелые плечики и
ножки.
Синдзи отвернулся. Ему не завидно,
просто вспомнилась одна очень близкая ему девчушка, предпочитающая
сарафаны и шляпки. Когда-то он с ней общался без стеснений, ужимок.
Она не хотела его использовать, её помыслы были искренними и
чистыми. Может быть, сложись всё иначе, в это время он ждал бы её.
Где-то в другом месте, где-то очень далеко отсюда, где-то
далеко-далеко от Ангелов и «Евангелионов». Но как всё
обернулось?