Поэтому никто из них двоих так и не
осмелился нарушить молчание. Время растягивалось. Пустота между
ними становилась темнее. И не поможет «Ева»: не станет мостом или
светом. Она не всесильна ни в бою, ни в душе. Неужели это значит,
что всё кончено?
«Не убегать!»
Но разве можно было всё-всё-всё
уничтожить и выжечь дотла? Должно ведь что-то остаться? И ведь
осталось: маленький брелок, подаренный Маной. Синдзи сохранил его,
а значит, глубоко в душе он верил, что ещё не всё
потеряно.
— Мана? — голос его дрогнул. Он ещё
немного подождал, но никто ему с того конца не ответил. Только
учащающееся дыхание столь далёкой, столь близкой девушки, которую
так не хотелось вновь ранить. Внутри Синдзи зарождалось лишь одно
желание — помочь ей, чего бы это ни стоило.
«Прими ответственность!»
Для этого ему необходимо перешагнуть
через свой эгоизм и наконец-то простить её. Нет, даже не так: он не
должен её прощать, ибо её вины нет.
Виноват во всём только один
человек.
Только так он поможет ей.
Только так он поможет себе.
— Мана… прости, — Синдзи еле выдавил
из себя, проговорив почти шёпотом.
Тягостное молчание. Откуда-то из
другого мира доносились звуки потрескивающего костра. Синдзи
невольно глянул на огонь. Языки пламени танцевали и переливались
между собой, вспыхивали с новой силой, словно им только что
скормили чувства, обиды и воспоминания.
Из динамиков смартфона послышались
тихие всхлипывания. Сердце у Синдзи обмерло. В голове вертелось:
«Ты всё испортил, балбес!» Но что он сделал не так? Он уже начал
думать, что сказать, чтобы всё исправить, как с того конца
раздалось короткое, через слёзы сказанное слово:
— Спасибо.
И отбой.
Сначала пришло непонимание. Затем
неверие. Но Синдзи, помотав головой, как бы отбрасывая весь
негатив, провернул услышанное слово ещё несколько раз в своей
голове. Настолько приятное и желанное слово, что парня накрыло
абсолютное спокойствие, ощущаемое каждой клеточкой тела. Мышцы
блаженно обмякли, и он обессиленно опустил смартфон. Синдзи уже не
обращал внимания, что там спрашивают ребята. Улетучились волнение,
тревога, грусть, страх. Всё исчезло, но пустоту заполняло что-то
другое.
«Спасибо», — повторил он про себя.
Сказанное Маной сквозь слёзы, но с невероятным облегчением и
счастьем.
И Синдзи понял, что его переполняло, —
радость. Большая радость, которая окутывала с ног до
головы.