меня не сможет никто, —
Синдзи и сам не понимал, откуда у него столько уверенности в
голосе. — Можете позвонить майору Кацураги и спросить, что она об
этом думает.
Командир выгнул бровь, не скрывая
изумления:
— Это всё?
— Это всё.
— Sir, шкет не промах,
— с заметным американским акцентом прокомментировал боец в одетой
козырьком назад бейсболке Boston Red Sox.
Синдзи боялся. И чем дольше командир
тянул с ответом, тем больше его одолевал страх, что вся разыгранная
сцена впустую. Страшили его сердитый взгляд Мисато, когда она про
всё прознает, и последующий выговор. А ведь она обещала «милую
беседу» по душам, и количество вопросов с различными подпунктами,
которые придется обсуждать в этом будущем разговоре с майором, лишь
увеличивалось.
Дыхание у Синдзи перехватило, как
только командир отошёл и схватился за рацию, прикреплённую у него к
плечу, — он у кого-то запрашивал дальнейшие инструкции. У Синдзи
появилась мысль, что вот сейчас и решится, чего он
стоит.
— Ваша взяла, Икари, — командир
жестами что-то показал, и его подчинённые тут же освободили
ребят.
— Sir? — недоумевал
бородатый боец.
— Яблоко от яблони… — только и ответил
он и громко скомандовал: — Уходим!
Никто из подчинённых не ослушался
приказа, и группу ребят оставили. Те же, не веря своим глазам,
оцепенели. Первым из прострации вышел Кенске:
— Эй, Икари! Похоже, вытаскивать меня
из передряг у тебя становится традицией!
Следовавший хвостиком за женщиной
юноша приостановился и с довольным лицом выкрикнул:
— Можно просто Синдзи!
Ребята одобрительно заулюлюкали и
пожелали удачи своему спасителю. Тот лишь мысленно поблагодарил их
и твёрдо зашагал вслед за опергруппой сквозь чащу.
— Wassup! — подошёл к
нему примирительно улыбающийся боец в бейсболке. — Ты не держать на
нас зло, нам самим неприятно… uh… kids… дети? Дети
морда в землю it’s a bad,
но таков instructions. Understand?
Икари неуверенно кивнул.
— Peace? — не снимая
перчатку, американец протянул кулак в знак мира.
Синдзи этого мужчину припоминал, он
очень выделялся среди остальных бойцов своей бейсболкой и
простодушной улыбкой. Он немного поколебался, хотелось отвернуться
или высказать своё негодование, но постарался мыслить рационально:
как бы там ни было, как бы там руки ни выламывали и ни матерились
члены опергруппы — это их работа. И, как понимал Синдзи, они
защищали в первую очередь его самого от любой возможной напасти.
Злится ли он на них? Только если совсем чуть-чуть, потому что, судя
по довольным лицам его новых приятелей, им и самим понравился этот
незабываемый опыт.