-Дима, а как же школа, твоя работа? - свекровь была
явно растеряна и не понимала, что происходит. Впрочем, я тоже.
-Да я уже заявление на увольнение подал. Некогда мне
теперь, у меня целая региональная фирма на руках. Забот куча! Я там порядок
наведу! А то Лена там сюсюкалась со всеми, а сотрудники и рады стараться! Ах, Дмитрий
Борисович, проходите, проходите, Елена
Константиновна сейчас освободится и придет! - Дима явно передразнивал моего
секретаря Тамару - улыбается, а в глазах - презрение. Мол, прихлебатель ты тут,
Димочка! Сука! Первой завтра же уволю! Пусть улыбается в другом месте!
Голоса
переместились к двери, а потом и вовсе стихли. Я открыла глаза. Больничная
палата, освещённая только настольной лампой на тумбочке у кровати да огоньками
работающих мониторов. Судя по темному окну слева - ночь на дворе. Я пыталась
осознать происшедшее, мозг упорно подкидывал какие-то мелочи, отодвигая в
сторону самое страшное. Помню аварию, девчонку странную на дороге, кстати,
вроде не говорили, что я ее сбила? Куда она могла исчезнуть? Потом беспамятство
и вот, больница.
А Дима-то,
Дима, каков, оказывается! Выходит, за семь лет я его так и не узнала? Год
встречались, да шесть лет, как поженились. Скромный учитель физики из рядового
лицея, всегда стесняющийся выделиться чем-нибудь среди своих небогатых коллег.
"Нет, нет, Леночка, не надо мне иномарку покупать! Папина девятка ещё
хорошо бегает!". Ага, Вторчермет по ней плачет! С трудом уговорила его
купить недорогую, но новую Тойоту среднего класса. А ремень и туфли от Гуччи,
которые я привезла из Италии, куда летала на строительную выставку, так и не
решился носить - слишком будет огорчать коллег. И так во всем - скромность и
незаметность. Но мне все было некогда разбираться в этих психологических
нюансах. Вот и дотянула. Свекровь, правда, как была, так и осталась доброй и простодушной
женщиной. А вот Димочка копил злобу и мелкие обиды на всех. Не ожидала от
него. Не дай Бог такому человеку власть
в руки дать. Но я и не дам, зря Дима рассчитывает, зря.
Тихонько
скрипнула дверь, на пол упал свет из больничного коридора, там обозначилась
неясная фигура в чем-то светлом.
-Теть Лен, ты спишь? – этот громкий шепот я бы не
спутала ни с чьим другим.
Фигура
приблизилась, и я увидела девушку в медицинской куртке и штанах, криво сидящем
чепчике, и со шваброй в руках. Это большеглазое и большеротое чудо было никем
иным, как моей двадцатидвухлетней племянницей Катькой, дочерью моей умершей
десять лет назад сестры Татьяны. Студентка пятого курса нашего
инженерно-строительного института, проходящая у меня в фирме дипломную практику
на должности инженера-строителя отдела контроля и качества. И моя единственная
наследница, но об этом, кроме моего адвоката и нотариуса, никто не знает.