- Знаешь, сколько времени? - спрашивает Светка.
- Не, - мотаю головой я. - Я телефон в комнате оставила.
- Два часа ночи.
- Нифига себе... - присвистываю я. - Нормально мы с тобой загуляли. Хорошо, что завтра суббота.
- Сегодня уже, - поправляет Светка.
- Да, точно, - соглашаюсь я.
- Держи бокалы, - командует она. - Хотя нет. Давай лучше я подержу, а ты открой. У тебя лучше получается.
- Чё, здесь? - удивляюсь я.
- А чё такого?
- Так бабахнет же.
- А ты тихонечко.
- Я не умею тихонечко. Лучше ты сама тогда.
- А я боюсь. Давай снова ты. У тебя нормально получилось прошлую бутылку открыть. Почти не пролили ничего.
Набираю немного воздуха в лёгкие и, взяв из Светкиных рук тяжёлую бутылку, затаив дыхание, принимаюсь аккуратно снимать фольгу. Светка во все глаза смотрит на горлышко, держа бокалы в обеих расставленных в стороны руках за ножки, как будто это какие-то клинки, а она - амазонка. Потихонечку раскручиваю смотанную в косичку проволоку.
- Бутылку на меня не направляй, - отходя в сторону и на пару шагов назад, шипит Светка.
- Пардон, - говорю я.
Поворачиваю бутылку в сторону улицы. Раскручиваю проволоку почти до конца и с ужасом вижу, как пробка принимается ползти вверх.
- Блин... - только и успеваю сказать я.
С громким хлопком пробка вылетает из бутылки и шампанское начинает бешено течь белой пеной мне на руки. Светка от неожиданности вздрагивает, нелепо взмахнув руками, и спустя пару секунд двор оглашается звонким ударом и звуком бьющегося стекла.
В ужасе смотрю на побледневшую Светку и сглатываю. Глаза у неё круглые, как шары. Она переводит взгляд на левую руку, в которой ничего нет, а затем бросается смотреть, куда рухнул тяжёлый бокал. Я быстро ставлю пенящуюся бутылку на пол балкона и присоединяюсь к ней.
- Бля-а-а-а... - испуганно тянет Светка. - Это пипец...
Бокал, судя по всему, проделал нехилую такую дугу и отлетел в сторону. Чтобы затем рухнуть на лобовое стекло какого-то явно очень дорогого чёрного автомобиля, припаркованного рядом с домом. Теперь там белое сетчатое пятно с расходящимися в стороны трещинами и мелкие осколки на капоте. Но что самое ужасное - у этого автомобиля горят фары. Открывается передняя дверь и оттуда выходит какой-то здоровенный мужик. Он задирает голову, и я вижу его освещённое фонарём щетинистое лицо.