Меня охотно поддержали, и я подумал, вот бы все мои решения
встречали так же радостно.
— Олоне, болтают, полмиллиона экю из Маракайбо привёз, — сказал
Шон.
Я нахмурился, но ничего не сказал, прикидывая, что наша добыча
вместе с выручкой за проданный груз и шхуну едва-едва дотягивает до
двадцати тысяч экю. Тоже немало, но по сравнению с их добычей —
несчастные гроши. А не сравнивать я не мог, довольно болезненно
воспринимая чужой успех, с которым не мог потягаться. Пока не
мог.
— А я слышал, что миллион, — сказал Эмильен.
Жорж присвистнул, я нахмурился ещё больше. Остальные пираты
заворчали, что это брехня и миллион экю с одного города собрать
невозможно.
— Да и чёрт с ним, — сказал я. — Хоть два миллиона. Знаете,
парни, что выгоднее, чем ограбить банк?
— Свой банк основать? — предположил Шон.
— Верно, — сказал я. — Верно, чёрт побери.
Мне вдруг вспомнились конспирологические теории про династию
Морганов, якобы потомков того самого Генри Моргана, пирата, которые
впоследствии стали одной из влиятельнейших финансовых династий и
владельцев едва ли не половины мира. Вот уж кто сколотил состояние.
Из безродного валлийца в губернаторы. Хотя сейчас Морган был всего
лишь одним из многих английских приватиров, даже не адмиралом —
обычным капитаном.
Было бы забавно ограбить Панаму раньше него. Пожалуй, это было
бы интересно, хотя чёрт его знает, как тогда повернётся история.
Может, Англия не станет владычицей морей и колониальной империей, а
может, наоборот. От того, что в кузнице не было гвоздя, многое
может поменяться. Одно я знал точно — если нам удастся ограбить
какой-нибудь испанский город, можно будет покончить с карьерой
пирата и дальше почивать на лаврах. Закапывать сокровища, спиваться
на берегу, растить детей, или чем там ещё занимаются пираты в
отставке.
— Нет, капитан, так дело не пойдёт! — воскликнул мой первый
помощник. — Вот, пей! До дна!
Он протянул мне полную бутылку, а я уставился на Шона удивлённым
взглядом.
— Сам говорил, потом всё, сегодня пьём! Вот, пей! — почти
приказал он.
— Мне к д`Ожерону завтра, — возразил я.
— Д`Ожерон сам бывший буканьер, — сказал вдруг
Эмильен. — Поймёт.
— Это он раньше был буканьер, а теперь он — губернатор, мать
вашу, — проворчал я, но к бутылке всё-таки приложился.
Пожалуй, мне и в самом деле стоило расслабиться и не думать о
делах. Я выпил, мерзкий, приторный ром прокатился огненным шаром по
пищеводу, в голове зашумело. Сразу стало веселее. Теперь главное не
перегнуть палку и не перепить, а то я знаю, как это бывает перед
важными встречами и мероприятиями.