– Заткнись, – был мне ответ, который породил в моей душе тихую ярость. Пришлось несколько раз напоминать себе в мыслях, что я не могу позволить себе сорваться. Вот никак не могу! Это подействовало, немного успокоив, но ненадолго, так как группа людей неожиданно появилась сбоку и моментально напала на нас, вынудив демона грубо завести меня себе за спину, едва не уронив на мокрый камень, и отразить атаку человеческих воинов, появившимся в руках магическим мечом.
От резкого движения, с головы Ксина упал капюшон, явив людям… собственно, демона. В первое мгновение они отшатнулись в ужасе, а после, закричав что-то про нечисть, ринулись в еще более яростную атаку.
К этому моменту подоспела и первая группа из четырех мужчин, что до этого спорила со Старейшиной. И вот тут пришлось уже уклоняться уже мне: к трем людям, с кем уже сражался демон, присоединились еще двое. А вот оставшаяся пара стала наступать на меня. Я не расслышала, что именно им приказал Старейшина, но из того, что эти двое вполне серьезно замахнулись на меня мечами, следовало, что приказ был однозначным: убить.
Вот только старик и его подручные не учли, кто здесь из нас двоих с демоном, на самом деле, опасен. Точнее, потенциально опаснее. И это стало сильно напрягать. Увернулась раз, угомонив поднимающееся раздражение, отскочила в сторону второй раз, пропустив лезвие клинка человека в паре сантиметрах от своей груди, и новый виток злости против воли поднимался в душе, который подавить уже не удалось.
Понимая, что все закончится плохо в любом случае, я упрямо защищалась, краем глаза наблюдая за тем, что демон расправился уже с тройкой и сейчас сражается с еще выжившими воинами.
Засмотревшись, допустила ошибку и лишь в последний момент успела пригнуться от удара одноручного короткого меча, который срубил прядь волос, знатно укоротив мою прическу сбоку.
Почему-то подумалось, что Тайлан от этого сильно расстроится. Вспомнилось, как он любил возиться с моими волосами, медитируя, пока пропускал их через гребень и переживал каждый раз, когда я заговаривала об укорочении шевелюры.
Этот факт так меня поразил, что сдерживать злобу стало просто невозможно. В Мирах так мало существ, кто мне на самом деле дорог, и так же мало вещей, которые могут доставлять мне радость. Так получилось, что от природы я не сильна в эмоциях и желаниях, но, при этом, мне очень нравилось доставлять радость любимым. А еще, я очень не любила, когда эти же любимые грустили. Пожалуй, эти два момента были безусловными в моей жизни и моих понятиях.