И только
ветер иногда покачивал куски ветхой ткани, заменявшей родовые стяги
и лишь немногочисленные останки древних фресок, оживляли унылое
зрелище. Да уж не сказать, что дела у дяди процветали, иначе он не
запустил бы фамильное имение до такой степени.И если бы я только мог знать, что всего через полдня
всё здесь будет пылать огнём, то я ни за что бы не поверил в
это.
И однако
никто не бросился встречать нас и никакие толпы не ожидали нас у
дверцы и не осыпали лепестками роз. Моё прибытие осталось абсолютно
незамеченным, если не считать парочку фигур, приближавшихся к нам с
дальнего конца имения, где находились оранжерея и кухня.
Но я не мог
разглядеть их с такого расстояния. Водитель открыл дверь и яркий
солнечный свет до поры, скрываемый тонированным стеклом, залил
пространство внутри и когда я ступил на землю, то сразу же узнал
первого из своих встречающих, успевших к этому времени подойти
ближе.
Навстречу
мне направлялась немолодая женщина, обворожительная в своей доброте
и спокойствии, я узнал её — моя старая нянечка, обвязанная платком,
как это подобает опытной сиделке и благочестивой женщине — она шла
навстречу с нескрываемой радостью.
Позади неё
старался не отставать механик Радион, но так как он хромал после
того случая с ложным обвинением в краже из дядиного погреба, то это
получалось у него крайне неловко. Кстати говоря, я не забыл
прихватить с собой пустую бутылку Романа и спрятал её в полах своей
одежды.
Мои
встречающие уже подошли в плотную и остановились напротив меня, и я
почтительно поклонился своей няне, пожал ее дрожащую руку и
сказал:
— Добрый
день сударыня. Весьма польщен вашим появлением здесь.
Она
склонила голову в ответ, высвободила руку, и попыталась погладить
меня по лицу, но в ужасе отпрянула, когда её ладони ощутили
шершавую обожжённую кожу моего лица под капюшоном.
— Ох,
Алекс, что с тобой сделали дитя мое? — несмотря на то, что мне уже
стукнуло восемнадцать лет, она всё ещё продолжала считать меня
своим неназванным внуком. — Ты же совсем ребёнок! Твой дядя
поступил, так глупо отправляя тебя на войну, но я старая женщина,
что я могла сделать против его воли.
Я
рассмеялся и поцеловал ее руку.
— Не
переживайте, матушка, — сказал я, — мне нужно будет всего лишь
пройти процедуры в регенераторе, и я снова буду как
новенький.