— Я на тебя в суд подам, — жалко угрожала штанам, — за изнасилование!
— При изнасиловании не кончают…
Я отпрыгнула к стене и позорно уселась на задницу, больно ударившись. Но не остановилась на достигнутом, попятившись в угол при приближении хозяина дома. Он, в отличие от меня, одеваться не собирался.
— Даша, прекрати прыгать на стены — убьешься, — он опустился в двух шагах на колени и повернул на бок голову, рассматривая меня с усмешкой. — Куда собралась?
— Подальше! — подтянула ноги к себе.
— На улице ночь, твоя машина, мягко говоря, непригодна для твоего спасения…
— Что-то не вижу очередь из желающих меня спасти, кроме меня самой, — презрительно скривилась.
Он снова уставился на меня своим пугающим взглядом:
— Давай успокоимся и поговорим. Спускайся вниз, я приготовлю поесть…
***
***
Подняться на ноги стоило сил — так все тряслось внутри. Но строить из себя невинность было глупо, если вспомнить, как я стонала в этой самой ванной совсем недавно. Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала — что произошло со мной за этот день такого, что легко примирило с произошедшим? Или это все шок? Отчаявшись ответить себе на вопросы, я привела себя в порядок, подсушила волосы полотенцем и направилась вниз.
Хозяин дома уже накрыл стол, а в гостиной витали запахи еды — того самого копченого мяса, на которое я уже покусилась, сыра, откуда-то взялись фрукты и еще одна бутылка вина. А еще пахло дымом. Камин рисовал уютные теплые блики на всем пространстве, создавая обманчиво уютную атмосферу.
— Проходи, садись, — прозвучало не грубо, но ослушаться было бы сложно.
А мужчина красивый. Только сейчас, отделенная столом, я спокойно рассмотрела его. Он все же озаботился спортивными штанами. Взгляд прикипал к его широкой спине, рельефным плечам, рукам… Я бы дала ему лет тридцать-тридцать пять, да и то из-за взгляда. Какой-то он у него шибко уверенный, будто весь мир уже знает, как свою гостиную. И на меня смотрит, будто я здесь исключительно для того, чтобы поставить меня в уголок или разложить на столе…
Он наполнил единственный бокал и протянул мне.
— Я не буду.
— Пей, — глянул меня исподлобья. — И ешь. Я не кусаюсь.
— Только царапаетесь.
— Прости, потерял голову, — только по тону не особо было заметно, что сожалел.
— Можно узнать ваше имя? — опомнилась я.