— Отнюдь, — не согласился я, — знай Баюшев что против него
выйдет Ветеран военных действий, он бы действовал совершенно иначе.
Или вовсе отказался от поединка, как и хотел изначально. Пока вы,
Тарас Степанович, его не спровоцировали.
— Что ты себе позволяешь, Соколов?! — взревел Суворов и в момент
оказался прямо передо мной, но ростом не вышел чтобы нависать
эффективно.
А красной рожей с акульими зубками с командным криком пусть
детишек идет пугать.
— Это ведь так удобно, — невозмутимо продолжил я не отводя
взгляда от разъяренного почти до предела Рюриковича, —
демонстративно легко поломать одного лицеиста, чтобы придать вес
своим словам. Скажите, Тарас Степанович, рискнули бы вы так сделать
с кем-нибудь из клана Рюриковичей? Вопрос риторический, разумеется,
нет. Другое дело младший княжич Симбирский без связей в столице и
высоких покровителей.
— Еще слово, Соколов... — еще больше краснея от ярости прорычал
Суворов и земля под ним завибрировала.
— И что будет, Тарас Степанович? — поинтересовался я, — я уже на
центре зала и убегать не собираюсь. Ваш ход. Только, боюсь, каким
бы он ни был, это уже ничего не исправит. Сегодня семьи всех
присутствующих аристократов узнают о том, что вы использовали
служебное положение и просто так поломали пусть и глупого, но
талантливого одаренного ради самоутверждения и манипуляции их
детьми. И никому это не понравится, даже вашим родичам
Рюриковичам.
— Ты покойник, Соколов, — так чтобы услышал только я шепнул
Суворов и отойдя чуть в сторону спросил, — Все сказал? Да, Лидия
Огурцова опытный Ветеран, но, если ты думаешь, что простолюдины,
которыми вам придется управлять слабее нее, то ошибаешься! И чем
раньше вы все это поймете, тем легче же вам будет! Это вы только
сейчас пробуете взрослый мир на вкус, а девяносто процентов солдат
империи сражаются насмерть с десяти лет!
— Я знаю, что путь к силе одаренных простолюдинов весьма
отличается, — дипломатично не стал я спорить с фактом, который сам
же и отстаивал перед отцом буквально пару дней назад, — просто не
люблю манипуляции. Следовало сразу сказать, как есть.
— Срать я хотел, что ты там любишь, Соколов, — гаркнул Суворов,
— и не тебе, сосунку захолустному, учить меня как вести курс!
— Если вы закончили с оправданиями, Тарас Степанович, —
дипломатично заявил я, — то может мы с Лидией уже начнем?