— Когда нас привезли в лицей, в блоке приемной комиссии помимо
Алексея Кропоткина находилось еще трое Рюриковичей, — ответил я все
еще терпеливо ожидавшей ответа Анне Зверевой.
По выражению моего лица поняв, что наша казнь немного
откладывается, Анна Зверева едва заметно выдохнула, но держать
периметр под наблюдением не перестала.
— И какое отношение это имеет к твоему похищению Елецкой? —
спросила девушка, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Одно дело идти в бой, когда ты знаешь зачем это делаешь, совсем
другое, когда понятия не имеешь что вообще происходит. И для
Зверевой сейчас был второй вариант. Она легко смирилась с тем, что
эту ночь мы не переживем, но отчаянно хотела знать, за что именно
ей предстоит умереть.
Ответ «за любимого княжича», ее, очевидно, не устраивал.
— Самое прямое, — вздохнул я, — одним из них был хорошо знакомый
тебе бывший однокурсник Глеб Борисович Одоевский, младший великий
княжич.
— Ты подслушивал наш разговор? — холодно спросила Анна
Зверева.
— Частично, — сощурился я, припомнив некоторые помехи ближе к
концу их беседы, — но суть уловил. Он требовал тебя покинуть
столицу. Ты не посчитала странным, что Глеб пришел лично и
настолько быстро? Да еще и один.
— Немного, — чуть напряглась Анна Зверева.
— Так случилось, потому что этим утром тебя вообще не должно
было быть в той тюрьме, — пояснил я, — как, собственно, и меня в
гостином доме. Поэтому Глеб Борисович Одоевский настаивал на нашей
немедленной казни, а когда не получил поддержки от других
Рюриковичей, психанул и пошел к тебе.
— Все еще не понимаю, — скрестив руки на груди от напряжения
фыркнула Анна Зверева.
— Еще бы, — улыбнулся я, — я сам потратил весь день, половину
ночи и три четверти запасов эфира чтобы разобраться. Главное улови
суть, а то твоя истерика мешает, знаешь ли.
— ЧЕГО?! — вскрикнула Анна Зверева, но осознав, что только
подтверждает сейчас мои слова, закрыла глаза и глубоко выдохнула,
пытаясь успокоиться.
На удивление сработало.
— Тот изолятор должен был быть пустым, потому что именно там
этой ночью дочь императора, Елизавета Михайловна Елецкая должна
была умереть, — вскинув палец вверх проговорил я, нагнав драматизма
в голос.
— Я же говорила не произносить это вслух! — вздрогнула Анна
Зверева.
— Нас никто не слышит, — вздохнул я, — ты еще не поняла? Все
системы безопасности полигона приемной комиссии отключены. Те, кто
задумывал этой ночью убить Елизавету Елецкую не отказались от своей
затеи и совершили покушение на дочь императора два часа назад на
втором этаже вон того здания, — указал я на расположенный в
двадцати метрах от нас тренировочный центр, в котором я встретил
Алекса.