будет прав, потому что окажется дальтоником,
а значит – для него стена имеет вовсе
бесконечное количество цветов.
дальтонизм, как и судьбу, и родственников,
и призвание – не выбирают, это всё формируется
до рождения и проявляется с момента рождения.
это выше наших сил, поскольку является
высшей силой, за которой нет ничего.
так же и мёд одним горьким кажется,
другим – сладким. следовательно, он –
и то, и другое. отсюда любить больно,
но хочется; жить – страшно, но необходимо;
доверять – опасно, но никуда не деться,
12
поскольку верить нельзя даже самому себе,
но приходиться.
ощущения не заслуживают доверия.
зрение лжет.
все вещи – такие, какими видятся.
если вы всё ещё сомневаетесь,
то теперь будьте уверены – это я,
все ещё я:
я реалистичен, как водосточная труба,
периодически замкнут,
преимущественно амбивертен,
немного мизантроп,
чуть-чуть социопат,
с лёгким налётом паранойи;
опасен в ближнем бою (держаться на расстоянии);
прирождённый лидер,
но к коллективной деятельности не пригоден;
не подвластен любым формам контроля;
от природы задумчив и рассудителен,
отчего неприлично ленив и безынициативен,
сам себе на уме;
завистлив, но не настолько, чтобы сделать
или достичь того, из-за чего завидую кому-то;
для достижения вами в отношении меня
желаемого результата – давить на благородство
и сострадание, развести – на мечту.
стыдно вспомнить, сколько я сменил
увлечений и сколько подал напрасных надежд,
но не могу остановиться.
я пробовал, и неизбежно чувствовал,
что что-то важное упускаю.
все мы дети, но взрослые – это дети,
которые могут остановиться сами,
задержаться на чем-то одном.
я тоже могу, но не хочу.
я все ещё, как дитя: хочу этот мир
на ощупь, на вкус, на зуб, на глаз, на авось.
граней не чувствую, границ – не признаю,
пределов – не вижу. девочек – обожаю,
девушек – люблю, женщин – целую,
бабушек – уважаю.
мне далеко до понимания
высших сфер, да и что эти сферы?
как фонари в ночи, влекут мотыльков
и мошек, уже готовых умереть
по факту рождения и затянувшегося
долголетия больше суток.
так вот летишь на свет, – в конце пути
13
или туннеля – не задумываясь,
как загипнотизированный –
и смерть.
она больше и прежде нас, как и жизнь,
потому мы немеем и цепенеем,
когда сталкиваемся с их верными для нас
проявлениями.
жизнь и смерть манят и влекут нас
настолько сильно, что мы даже этого