Девушка с отвращением оттолкнула его руку:
– Не тронь! Убью! – заметалась в поисках орудия для защиты, но рядом, как и прежде ничего подходящего не валялось.
Почему так: ведь это лес, и всегда в нём полно больших веток, обломков от гнилых пней, деревьев, но ей они под руку не попадались. А мелкий валежник был бесполезен.
– Загрызу! – прорычала она и, бросив свою сумку, подняла руки точно тигрица лапы перед атакой, распустив когти.
Наглец лишь дерзко ухмыльнулся и тут же, нежданно для неё, легко скрутил тоненькие руки за спину, одной своей «лапой» держа их, а другой, возвращаясь медленно по талии к животу и вверх, до груди. С довольным видом победителя насмешливо проговорил:
– Что веточками машешь?
Жертва выкручивалась, вырывалась, трепыхалась, как пойманная рыба, но он был сильнее. Тогда взмолилась:
– Отпусти, пожалуйста! Не надо…
Незнакомец уже не слышал: предвкушая наслажденье от своей добычи, прижимал её тело к себе, с вожделением вдыхал аромат девичьей шеи. От удовольствия ослабил хватку. Она почувствовала это и резко, изо всех сил дёрнулась, надеясь вырваться из лап «Чудовища». И это удалось, но ненадолго. Верёвка, связывающая их, не дала убежать, лишь разозлив и раззадорив его больше. Он толкнул её на землю, и жертва пустила в ход последнее, что в тот момент могло прийти ей в голову:
– Остановись! Не делай этого! Мой папа прокурор! Он ищет меня, и если ты тронешь меня, он разорвёт тебя на части ещё до суда. Слышишь? Мой папа прокурор! Тебя посадят, и там он не оставит тебя в покое, – бормотала она, когда его рука полезла под юбку, предательски легко его туда пускающую. Но будь на ней брюки, и они не остановили бы насильника.
– Отомстить прокурору – моё горячее желание. Не думал, что представится такая возможность, – издевательски прошептал он ей на ухо.
Почувствовав рядом горячее дыхание, пожалев о сказанном, девушка наивно пролепетала:
– Может, я дочь другого прокурора, честного?
– Всё равно: для меня они все одинаковы.
Запугать его не удалось, и от отчаяния она, что есть силы, закричала. Дикий, безумный женский крик раздался на весь лес, встревожив его обитателей. Эхом разнёсся по округе. И сразу затих, будто обрезали: жёсткая мужская ладонь прервала его, зажав рот паникующей девушки. И теперь она издавала только непонятные, глухие звуки и слабый визг, пока вторая его рука нагло изучала её тело.