Ника поморщилась, представив, как
женщина будет дёргать пряди и причинять боль в месте ушиба.
Сказала:
— Волосы я уложу сама.
— Как же сама, госпожа? Не
справитесь. Поспешите. Хозяйка ожидают к обеду гостей, а мне ещё в
зале прибраться нужно, ковёр постелить, камин растопить, утку
приготовить. Снимайте сорочку, поменяю повязку. Болеть хоть меньше
стало?
— Не сказала бы, — заметила Ника,
неохотно подчиняясь.
Особого облегчения от компресса
свёклы с мёдом она не почувствовала. Синяк между грудями стал ярче
и болел не меньше, чем накануне. Шишка на затылке казалась горячей
и при малейшем движении головой чувствовалась боль.
— Якоб дома? — спросила Ника. Не
терпелось узнать, доволен ли он проделанной работой сестры.
Несмотря ни на что хотелось услышать похвалу.
— Хозяин ушли, но к обеду вернутся с
гостями. Вам сюда принести поесть или спуститесь в кухню? Вы же
завтрак проспали. Хозяйка велели дать вам молока, хлеба с маслом и
овечьего сыра.
— Спущусь в кухню, — охотно
отозвалась Ника, рассматривая отражение Руз в зеркале. Видеть чужое
лицо было всё ещё непривычно.
Платье Хенни принесла другое.
Тёмно-лиловое, с белоснежным накрахмаленным кружевным воротничком и
такими же манжетами, оно выглядело новым и слишком уж нарядным для
обычного обеда пусть и со зваными гостями.
Ника сжала зубы, когда Хенни в два
рывка затянула на ней жёсткий корсет, мотнув её хрупкое тело из
стороны в сторону.
— Эй, полегче! — выкрикнула она,
хватаясь за руки прислуги. — Ослабь удавку, душегубка! Дышать
больно.
Хенни послушно отпустила тесьму:
— Простите, госпожа. Голова дырявая.
Забыла, что вы чуть не убились.
— Всё по твоей милости, — не
преминула напомнить Ника и Хенни горестно вздохнула:
— Я очень испугалась за вас, госпожа.
Уж как Господа благодарила, что всё обошлось.
«Не обошлось, Хенни! Ты убийца!» —
захотелось крикнуть Нике. Может быть, когда-нибудь она ей скажет об
этом вслух, а пока…
Волосы уложили просто: сверху
приподняли, открыли лоб и закрепили пышный локон черепаховой
заколкой на затылке. Вьющиеся концы оставили свободно лежащими на
плечах.
— Кто на обед придёт, известно? —
спросила Ника, не рассчитывая на ответ.
— Слышала, что хозяин говорили о
господине Ван Деккере и его госте, два дня как прибывшим из самого
Амстердама. Хотела бы я хоть разок побывать в таком огромном
городе*. Говорят, там есть улица Красных фонарей, ну, вы понимаете,
о чём я, — Хенни мечтательно закатила глаза.