Он вдохнул – как Гродар. Вдохнул и чихнул. Резко и сильно. И еще раз. И еще.
Я влупил по его рылу ботинком. Читай ауру кожаной подметки, сволочь!
Смертоносец с именем, похожим на отрыжку великана, разжал руки и, упав, звучно ударился о камень. Я прыгнул следом – обеими ногами на грудь твари. Ва-банк! Все – или ничего. Смерть или жизнь Фатика!
Хрустнуло под подошвами ботинок.
В тот же миг меня столкнула тяжелая рука смертоносца. Я откатился до самого края пропасти и услышал звук, с каким топор врубается в кость. Я приподнялся и увидел, как Борк отбрасывает Крессинду.
Топор Борка – здоровенный, с лезвием в виде полумесяца – увяз в бедре смертоносца на добрую четверть. Борк чихнул – громогласно, и начал выдирать топор. Раздался гнусный скрежет (Крессинда достала до кости), но Борк даже не вскрикнул. Я начал вставать, но понял, что не успею. Что мне конец.
Тут к Борку подлетел Скареди. Паладин не стал играть в доброго малого и ударил ногой в гнусное рыло смертоносца. Имоен вцепилась в правую ногу, Монго – в левую, а Олник что было сил вмазал Борку промежду оных (и ушибся, кстати). Крессинда схватила рукоять топора, пытаясь перебороть дьявольскую силу твари. Мои праведники облепили существо, как муравьи гусеницу.
– За справедливость!
Сбоку налетел Самантий, повис на свободной руке Борка. Тулвар у дверей черного хода визжал что-то непотребное.
Я все-таки встал и, шатаясь, как хмельной, подковылял к Крессинде. Вместе мы, переборов силу одной руки Борка, выдрали топор, который размерами едва не превосходил гномшу. Я схватил его обеими руками, и тут на меня накатило – темнота заволокла взгляд, пчелы в голове устроили шабаш. Сквозь тьму я услышал крики моих праведников. Олник бесконечно орал «Эркешш махандарр!», Крессинда визжала совершенно по-женски. Вопли Имоен, Скареди и Монго смешались. Я стоял и шатался, мне хотелось звучно проблеваться и прямо тут, на камнях, устроиться спать. Часов на десять, не более.
Борк начал деловито хрустеть костями. Чужими костями. Костями моих спутников. Многоголосый вопль поднялся к потолку.
Яханный фонарь!
Я разогнал тьму, поднял топор, который весил примерно сто тысяч фунтов, и обрушил на грудь смертоносца. Хряск костей. Я ударил еще дважды. Четвертый удар не получился, ибо Борк перехватил топорище и попытался выкрутить его из моих рук. Смертоносец распластался подо мной, похожий на скелет с лохмотьями плоти – так выглядела теперь его хламида, сквозь дыры в которой проглядывали выпуклые кости. Хоботок все еще шевелился, панически дергался, выгибался. Самантий обрушил на него каблук сапога. Борк захрипел от боли и разжал пальцы. Отлично! Как говорил один знакомый убийца, втыкая нож в жертву – «Без боли нет победы».