Мыслящее поле. Сборник - страница 8

Шрифт
Интервал


Высоких ангельских созданий,
Святым учителем он станет —
Апокриф, истинно ль ученье?
28.07.17.

Запоздалые стихи

Тебе стихи я посвящал,
Ты ничего о том не знала,
Жалел, винил, рубил с плеча,
И слов других сказал немало.
Вот три десятка лет прошло,
Нашли друг друга в интернете,
Язык молчал, нет прежних слов,
Стихи не к месту были эти.
Глаза в глаза признаться смело
Тогда казалось невозможно,
Теперь, как поздно, расхотелось,
Да и признанье стало ложным.
Горячий блин да с пыла, с жара
Куда вкусней, а вот холодный
Не нужен он и даже даром,
Конечно, если не голодный.
Так и стихи полны страстями
И тронут сердце, греют душу.
Как три десятка между нами,
Вполуха будешь молча слушать.
И хорошо, что ты не знала,
Что для тебя я сочинял
Могло что быть, что не бывало,
И слёзы горькие ронял.
Ах, боже! – ты не восклицала,
Читая ранних сочинений,
И мне упреков не досталось.
Как жаль! – скажу я тем ни менее.
17.08.15.

Философский трактат

Да, философские трактаты
При взгляде беглом чушь сплошная.
О ком молва – ума палата,
И он порой не понимает,
Иль автор в тайны посвящен,
Иль гений явно сумасшедший,
Играя терминами он,
Мир строит так, что нам не легче
Понять, блестящие идеи
Свершают умственный прорыв
За грань известного, я смею
Сказать, о, чушь, трактат закрыв,
И в ящик долгий книгу кинет.
А через год вернется к чтенью,
Увидит ясно в той картине
Глубокий смыл, с недоуменьем,
Что раньше мог не понимать,
Философ прав на сто процентов,
И фразы выпишет в тетрадь,
Чтоб применять как аргументы
В застольном споре под бокал,
Подать как плод воображенья,
Мол, долго ум свой напрягал,
И не заметить искаженье
Самой основы смысла сути,
Как лишь заимствовал в трактате,
И ум грызет и совесть мутит,
Он выдаст автора ни кстати.
19.08.15.

Под корой

Старой защитной корой шелушится,
Что под душой мы в понятьях имеем,
Что обитает, сосущее соки, под нею,
Жучков-короедов там рыскает птица,
Кабы до смерти не сгрызли, годится
Душе этой самой все недруги-други,
Она под корой шелушащей в кольчуге,
Не в панцире, не в скорлупе окаянной,
И не темнице, она под корой слоистой,
То сонная в соке, то рвется неистово,
И в камбий течет кровоточащей раной,
Чтоб почки на волю рванулись бы жадно,
Кора оживает зеленой одеждой парадной,
Взрывается пеной цветочной дурманной.
Кто знает, за старой что скрыто карой,
В стареющем древе душа ль молодая,
Даже, которая, пень превращает порою