Плешь в кулак сожмём с испуга
И согнёмся от тоски.
Плюнем молча друг на друга —
Утирайтесь, дураки!
Пейте кровь, сосите кости,
Расплывайтесь в теплоте.
У меня сегодня гости
Греют чайник на плите.
Я скажу им: «Вот конфеты,
Это сахар, это мёд.
Кто плетётся на диете,
Не мужчина, не народ».
Я оставлю их в раздумье,
Выйду в сад и закурю.
Облака Луну раздуют,
Видно дело к сентябрю.
А друзья, остыв от мыслей
Мною брошенных в лицо,
Оглядятся, поразмыслят
И решат в конце концов.
Разойдутся по квартире,
Разберут десяток книг
И в общественном сортире
Забушует Эдвард Григ.
На диван Иван Тургенев
Приземлится с потолка
И поэт Сергей Есенин
В недописанных строках
Вместо точек и ремарок
Буквы вставит и слова
Загудят латынью баров —
Эх, замечется молва!
Пуританин Байрон в шоке
Перекрестится в гробу.
Где вы, истины истоки,
Где извилины на лбу?!
Я вернусь, увижу это,
Рассержусь и заворчу.
Буду злиться до рассвета,
А потом захохочу.
Соберу друзей в охапку,
Разолью остывший чай.
Значит, снова всё в порядке,
Снова день идёт – встречай!
Снова будем до обеда
Восстанавливать уют
И до будущей беседы
Опустеет мой приют.
Будет всё: огонь и вечность,
И раздумья, и покой,