– Ты, Галина Николаевна, всё правильно сделала. Спасибо. А Васенко где? Мне обещали Васенко, почему вы, а не он их остановил? – вопросительно взглянув на начальника, спросил Исайчев.
– На месте твой капитан, – Долженко поднялась с кресла, – он не успел бы эту пару изолировать. Прямо удача, что я их у порога ухватила.
Уже в машине, направляясь к месту преступления, Долженко заметила:
– Кстати, твой Васенко хоть и хитрая лисья морда, но о женщине и парне тоже ничего не знает… ап-п-п-п… я приказала…
– Брависсимо, товарищ майор, и все же ты больше Галючка, чем Галинка, – с любовью поглядывая на эксперта, заметил Исайчев. – Опиши мне этих приближённых. Как они тебе с первого взгляда.
Долженко состроила недовольную гримасу, прислонила голову, покрытую седыми мелкими кудряшками на подголовник, закрыла глаза:
– Так, я тебе коротко рассказала: «истеричка», «нахалка», «индюк, надутый» и «парень не дурак». Обслугу не видела. Они мне ни к чему. Их в главном корпусе только у дверей держали. Начальник охраны, правда, туда-сюда шастает… Его надо попристальнее разглядеть.
– Галинка, ну, пожалуйста, поподробнее, у тебя глаз – ватерпас, – взмолился Исайчев.
– Ты, чудо огородное, дай подремать. Бабушка русской экспертизы устала. Мне бы хоть маленький сончик привидить… Вообще, напрасно ты, Мишань, настаиваешь. Мои красочные эмоции могут затереть твои…
– Баба Галя, ты же знаешь, я принимаю впечатления экспертов, но опираюсь на свои, извини… Давай вещай, мне требуется войти в состояние предельной заинтересованности «делом» и войти уже подготовленным к нему…
Долженко открыла один глаз, зло глянула на Исайчева:
– Какая я тебе баба Галя, свинья?! Эта баба исползала на коленях всю залу, а там квадратов сто пятьдесят не меньше, и, как видишь, встала и хожу. Другая бы в моём после пенсионном возрасте давно на составляющие развалилась, а я с тобой обратно плетусь…
– Извини, Галина Николаевна, дурак дураком, дай в щёчку чмокну, – взмолился Исайчев, сложив ладошки лодочкой.
Долженко опять закрыла глаз, но щёку для поцелуя подставила:
– Неча фигуры руками строить, за руль лучше держись. Ладно, целуй, – миролюбиво пробурчала она и, получив обещанное, вновь положила голову на валик. – Итак, двоюродная сестра Бурлакова – Эльза Фридриховна Леманн…
Исайчев резко всем корпусом развернулся к эксперту: