– Нет! – резко и зло оборвал Исайчева Слаповский. – Неточно. Олег увел у меня девушку, хотя у него существовала своя любовь. Мы с ним в училище были соперниками: оба отличники, оба борцы, часто выходили на ковер как спарринг-партнёры. Я побеждал почти всегда. Олег злился… и вот так отомстил… она влюбилась, и бегала за ним, как собачонка… Даже аборт от него сделала…
– Вы не в курсе, что с ней стало потом? – не отрывая взгляда от монитора, спросил Исайчев.
– Ну вы же знаете! Зачем спрашиваете? – вскинулся Слаповский.
– Да, знаю, – она стала вашей женой…
Алексей Иванович опустил голову. Было видно, как он сдерживается, играя желваками на скулах:
– Любил я её… понимаете… всякую бы принял… – Он попытался улыбнуться, но улыбка только обнажила зубы и совсем не тронула лица. – «Это», может быть основанием для подозрения меня в убийстве Бурлакова?
– « Это» уже основание для подозрения. Вы же понимаете, что ни вы, ни я не знаем, зачем Бурлаков приезжал каждый год в Сартов. Может быть…
– Вы, что думаете, – Слаповский не дал Михаилу договорить. – Он приезжал в Сартов для встреч с моей женой? Ну… нет… – Слаповский впервые за всю беседу удивился, растерянно пожал плечами и принялся энергично растирать кисти рук. – Извините… У нас четверо детей… и она никогда о нем не вспоминала… Знаете…
В кабинет, не стучась, влетел следователь Роман Васенко. Слаповский замолчал.
– Михал Юрич! – пучил глаза Роман, – у нас ещё труп!
– Ёшкин кот, кто?! – вскакивая, воскликнул Исайчев.
– Повар, итальянец, Гуидо Скварчалупи…
– Не резиденция губернатора, а бандитский притон! – Михаил, едва не сбив Васенко с ног, выскочил в коридор.
На половине дистанции Роман нагнал и обогнал начальника.
– Фигуранты у тебя в свободном полёте? – крикнул вслед удаляющемуся капитану Исайчев, – Ты их что, не изолировал друг от друга?
– Так кто знал, что они ещё кого-то грохнут? – на ходу, не оборачиваясь, пробубнил себе под нос Васенко, прибавляя скорость.
У дверей кухни Роман остановился отдышаться и подождать запыхавшегося начальника. В кухню следователи вошли вместе. Итальянец, согнувшись пополам, одной половиной тела лежал на разделочном столе кухонного острова, другая половина стояла на ногах. Рядом с головой Гуидо растеклась и уже почти загустела кровь. Волосы итальянца густые, черные, вьющиеся, напитанные кровью, начали подсыхать и превращаться в сосульки. Тут же на столе валялся помытый металлический топорик для отбивания мяса. Убийца, будто издеваясь, плохо ополоснул топорик и на нем остались разводы от средства для мытья посуды. Рана на голове итальянца была велика и не оставляла сомнений, что жизнь вытекла из тела Гуидо вместе с кровью.