О чём вспомнил и размышлял. Книга вторая. Военная служба - страница 68

Обучение моё продвигалось успешно и, хотя встретился ряд совершенно новых для меня схемных и конструктивных решений, я был вполне удовлетворён фундаментальностью подготовки в училище по основам радиотехники, электротехники, радиолокации. Несомненно, в успешном овладении специальностью сыграла роль и моя самостоятельная подготовка, да и просто любознательность.

Вся радиоэлектронная аппаратура СНР конструировалась на электровакуумных лампах, полупроводники были представлены лишь небольшой номенклатурой диодов. Это было связано с тем, что в СССР отсутствовала более совершенная элементная база, а в конструкции СНР и ракеты использовались схемные и конструктивные решения, в значительной степени позаимствованные из немецких разработок по созданию ими во время войны противосамолётной обороны с использованием ракет ФАУ-2. Применённая элементная база практически и определяла геометрические размеры аппаратуры. Некоторые конструктивные решения даже с точки зрения начала 50-х годов были весьма примитивными. К числу таких решений относилась и система поддержания заданной температуры в термостатах кварцевых генераторов, коих было по шесть штук в каждом координатном шкафу (всего шкафов было 20). В качестве исполнительных элементов здесь использовались механические шаговые искатели, применяемые в то время в автоматических телефонных станциях. Так как координатная аппаратура считалась небоеготовой в случае отклонения температуры в термостате от требуемой, то и приходилось, иногда очень долго, часами, ждать, когда система регулирования «отшагает» до нормы. Очень инерционная система. Этот архаизм был устранён только в 1959 году внедрением фантастронных генераторов, что резко повышало боеготовность СНР и сократило время её ввода в боевой режим.

Своё обучение на координатной системе не удалось довести до логического завершения – сдачи экзамена на допуск к самостоятельному обслуживанию аппаратуры.

Уже в декабре командиром полка мне было предложено перейти на КП полка, здесь же, за толстой стеной, на должность офицера пуска (так называлась должность). В денежном измерении эта должность никаких преимуществ не имела, но была более хлопотной, более напряжённой и во время боевой работы находилась под постоянным контролем командира и начальника штаба полка, находившихся здесь же за спиной на расстоянии вытянутой руки. Такое «соседство» вполне нормально при высокой профессиональной подготовке указанных должностных лиц, но при отсутствии таковой, что не так уж редко бывало, вело иногда и к серьёзным последствиям. Так уж была построена система С-25, что офицер пуска был определяющим элементом в цепи управления стрельбой. Только у него под рукой было пять кнопок «Пуск», только ему предписывалось принимать решение о моменте нажатия кнопки и посему неграмотная требовательность («давай, пускай!») стоящих «над душой», точнее за спиной, командиров могла привести и к срыву выполнения боевой задачи. А происходило это по некоторым техническим причинам, которые командирами не всегда понимались правильно. Уровень развития радиолокационной техники того времени не позволял автоматически, а следовательно, и оптимально определять момент пуска ракеты (исходя из её энергетических возможностей) по цели, летящей на определённой высоте и с определённой скоростью. Поэтому определение оптимального момента пуска производилось «в ручном режиме». Зоны пуска для разных скоростей и высот полёта цели были рассчитаны заранее, конечно, с некоторой дискретностью. Эти расчётные зоны были нанесены на специальные планшетки, из которых офицер пуска выбирал нужную и вставлял её в специальные пазы перед экраном индикатора наведения. Это был так называемый «прибор пуска ПП-32». Так как между планшеткой и экраном был зазор примерно в 1 см., то у каждого смотрящего на индикатор была своя «точка зрения», определяемая величиной параллакса. А если ещё учесть, что скорость полёта цели определялась вручную, а значит с ошибкой, то становится понятным сколь большая ответственность ложилась на правильный, с точки зрения оптимального решения, выбор момента нажатия на кнопку «Пуск». Эту задачу могли решить только хорошо подготовленные, натренированные и, я бы сказал, «чувствующие» поведение цели операторы – офицер пуска совместно с работающим за этим же индикатором офицером наведения. Важнейшим звеном в боевой работе, обеспечивающим успешность стрельбы, несомненно являлся офицер наведения, главной задачей которого было произвести захват цели с помощью специальной ручки наведения с кнюппельным механизмом и передать её на автоматическое, а в случае неустойчивости автоматического – на ручное сопровождение. У офицеров пуска и наведения были свои пульты управления, но индикатор обнаружения был общим, что и требовало очень тесного взаимодействия и взаимозаменяемости этих двух специалистов. Для сопровождения цели в ручном режиме с пульта офицера наведения передавались соответствующим образом команды на пульты операторов ручного сопровождения (РС) в координатах азимут-дальность и угол места-дальность. Особо подчеркну, что натренированность операторов РС у нас была столь высокой, что часто по величине ошибок сопровождения они не уступали автоматическому режиму.