Из всей силы прищурив глаза, я подумал, что всё это сон, сейчас я проснусь, как тогда в роддоме с Лизой, но порыв ветра бросил песок мне в лицо, и пронзающая резкая боль в запястье, именно там, где остались следы от когтей той ужасной руки, тянущей меня неведомо куда, заставила меня закричать.
– Ну вот ты и добрался, – одобрительно произнёс мой редактор.
Причина боли в руке тут же исчезла, когда он отнял свою руку от моей и несколько капель крови упали на раскалённый песок и тут же испарились, оставив всего лишь два крошечных коричневых пятнышка.
Через несколько секунд эти коричневые высохшие на песке капли на моих глазах превратились в два крошечных семечка, из которых с невероятной скоростью стало расти дерево. По мере того как оно достигло двух метров, мне стало ясно, что это осина. То ли от ветра, то ли от магической силы редактора одна из веток стала немного клониться к земле и, подобно миражу, на ней появился висельник. Ветхая старая верёвка раскачивалась во все стороны с телом покойника, напоминая дьявольский маятник. Повешенный был повёрнут от меня лицом, и я не видел, кто это.
– О, мой добрый друг, – с любезной вежливостью произнёс редактор, – представьтесь нам, пожалуйста, чтобы мой Апостол смог видеть вас.
Верёвка тут же повернулась по своей оси. Увидев того, кто был повешен, я закричал от невозможности увиденного.
Повешенный был Иудой Искариотским. Треугольное измождённое лицо, впалые щёки, тонкие усы и короткая борода, обрамляющая лицо, делали его похожим на мучеников, распятых на кресте, только свою казнь Иуда выбрал сам. Мертвецки белая бледно-голубая кожа, расползающийся балахон, подпоясанный верёвкой, создавали ощущение, что он повесился всего лишь пару минут назад. Я не заметил ни одного признака разложения тела.
– Иуда, – внезапно произнёс он сломанным голосом, откашливаясь и смотря на меня. Взгляд его чёрных глаз останется со мной навсегда. Такого отчаяния и боли мне не доводилось видеть. Не думайте, что я хочу сказать о том, что, возможно, Иуда раскаивается там, где он сейчас, нет. Но этот взгляд пробудил во мне чувство жалости, которое никогда не должно было появляться к такому персонажу, поскольку я являюсь православным, и доктрина, навязанная мне с малых лет, так же как и миллионам из вас, оставляет след в восприятии религии. Её тебе выжигают каплями святой воды в первые моменты твоей жизни и закрепляют теми же каплями во время твоего последнего причастия. Заметьте, не особо интересуясь нашим мнением. Ну да ладно, всегда что-то решается за нас, вероятно, таково течение жизненного русла.