– Спасибо, любимая, – ответил я и поцеловал её, то был робкий, неуверенный, но полный признательности поцелуй.
– Пойдём, я разогрею тебе ужин. – И я покорно последовал за ней.
На кухне вкусно пахло жареной картошкой и свиными отбивными, и только сейчас, почувствовав этот аромат, я понял, насколько был голоден. Забыв даже зайти в ванную, чтобы помыть руки, я сразу взялся за вилку и нож и тут же начал разделывать большой кусок хорошо прожаренного мяса, быстро отправляя в рот один кусок за другим.
Лиза сидела рядом на табуретке и наблюдала за мной. Её взгляд бы полон любви и заботы, но вдруг в нём появилась тень сомнения, тут же сменившаяся удивлением и испугом.
– Что случилось? – спросил я с полным ртом.
– Вилка.
– Что с ней? – я был раздражён и устал и мне просто хотелось спокойно поесть, без каких либо замечаний.
– На ней кровь…
Посмотрев на вилку, зажатую в моей руке, я увидел струйку ярко-алой крови, скользящую по стали и капающую прямо в тарелку. Испуг накатил на меня холодной волной, начиная с пальцев ног и заканчивая волосяными луковицами на голове.
– Дай я посмотрю, – она встала и быстро подошла ко мне, взяв мою руку, которая по-прежнему сжимала вилку, в свои ладони, но я быстро отдёрнул её.
– Нет, – я знал и боялся того, что она может увидеть на моей ладони, но Лиза оказалась проворнее и, согнув мою руку в локте, она с силой разжала обожжённую ладонь. Боль, сразу возникшая после этого, острым ножом перерезала моё сознание и на какой-то момент я отключился.
Не помню, сколько прошло времени, но очутился я на полу нашей кухни, под мою голову аккуратно была подложена подушка, и Лиза очень сосредоточенно возилась над моей ладонью.
– Где ты так обжёгся? – абсолютно спокойным тоном спросила она, дезинфицируя ватным тампоном ошмётки кожи, которые больше ничему не служили.
– Это… это просто ожог? – недоверчиво спросил я, зная, что на ладони могло быть кое-что пострашнее ожога, этот проклятый сребреник.
– Да, но он очень глубокий, завтра нужно пойти к врачу.
– Может, обойдёмся без него?
– Позволь мне решать.
Лиза критически осматривала края ожога, оценивая, насколько он глубок, на какой-то момент её брови сошлись на переносице, она вздохнула и достала бинт, свёрнутый в небольшой рулончик. Отмотав нужное количество, она начала обвязывать мою обожжённую ладонь.