- Спасибо, - поблагодарила искренне. - Я бы сама сделала.
- Ерунда, - отмахнулся Вадим, а потом добавил: - Я понимаю, время еще детское, но давай организуем спальные места. Ты можешь уже ложиться, а я поработаю немного.
Не прошло и получаса, как она заняла хозяйский диван, а мужчина постелил себе на полу. Илонка пыталась настоять, что на полу будет спать она, но ей категорически отказали. Вадим ушел на кухню, прихватив ноутбук, а девушка осталась в зале. Вещи навороченная стиралка отдала полусухими, и с утра можно будет уже надеть свое. И вот она, закутавшись в одеяло по самый нос, лежит на диване и разглядывает потолок. Щеки пылали, потому что она попыталась заплатить за свое пребывание здесь, предлагала тысячу. А мужчина на нее так посмотрел, выгнув бровь, что стало очень неловко. Показала паспорт, предлагая записать ее данные, чтобы не подумал, что она воровка.
- Иди спать, Илона Викторовна, - вздохнув, послал ее Вадим, - пока еще каких-нибудь глупостей не сморозила.
Ну почему это глупости, девушка не понимала. Столько беспокойства доставила, а он посмотрел, как на дурочку, и спать отправил. У Илоны сложилось впечатление, что Вадим относится к ней как к непутевой младшей сестре. И это вызывало досаду. С такими невеселыми мыслями она и уснула. Обо всем остальном подумает завтра.
Мельников же разбирал рабочую почту, ведь пятницу он прогулял. А беспорядка что в доме, что в делах он не выносил. Но мысли то и дело возвращались к девушке. Ну вот зачем притащил домой? Хотя она ни словом не обмолвилась, что ее где-то ждут, да и прописка пригородная. Лишь бы “рыцарские” замашки опять к неприятностям не привели. А то была уже у него одна такая тихоня...
Хоть бы девушка не придумала себе лишнего и не полезла с совершенно другой “благодарностью”. Оно ему нафиг никуда не уперлось. Миленькая, конечно, но не до того, чтобы башню сносило. Ну, если смотреть чисто с мужской точки зрения, то, скорее, барышня с изюминкой, чем красавица. Нос крупноват. Зато очень красивые глаза, светло-голубые, но не холодные, а такие, будто искристые.
Ему нравились девушки фигуристые, чтобы было за что подержаться, а вот такие тонкие вызывали желание защищать и читать стихи вместо освоения горизонтальных поверхностей. Поскольку со стихами у Вадима было все плохо, да и романтик из него так себе, то подобных девушек обходил стороной.