«Интересная компания, – подумал Анатолий. – Не факт, что их имена настоящие. Вполне возможно, что они уже не Иваны и Федоры, а Джоны и Теодоры. Да и по имеющимся отличительным признакам найти их нереально. Впрочем, какой смысл в таких поисках?»
Он не успел углубиться в этот вопрос – позвонили из приемной.
– Анатолий Михайлович, здравствуйте! – раздался хорошо поставленный голос секретарши, будто она окончила курсы дикторов. – Вас вызывает председатель.
В отличие от прежнего шефа, имевшего громогласный бас и привычку обращаться к подчиненным на «ты», новый руководитель никогда не фамильярничал, говорил мягко, но от этого его слова приобретали особую весомость и убедительность, будто было само собой разумеющимся, что его собеседники разделяют такую же точку зрения. Тепло поздоровавшись с Сивцовым, председатель внимательно оценил его взглядом и сказал:
– Плохо выглядите, коллега! Я понимаю, что болезнь – вещь непредсказуемая, но здоровье надо поберечь!
– Да это пустяки, Иван Александрович, банальная простуда, – отозвался следователь. – Не подружился еще с кондиционером.
– Я думаю, дело не только в простуде, – произнес председатель. – Я доволен вашей работой, вы настоящий профессионал. Но в отпуске не были ни разу с момента основания комитета. Это неправильно, Анатолий Михайлович. Помните, как говаривал Дзержинский: у чекиста должна быть холодная голова, горячее сердце и чистые руки. А я, пусть простит он меня за дерзость, добавлю: и крепкое здоровье! Иначе нам не справиться с нашей сложной работой. Не примите за насилие, но я издаю приказ о вашем отпуске с завтрашнего дня. Тем более что пока никаких серьезных дел нет. Возражения не принимаются! Да, кстати, у нас есть горящая путевка в сочинский санаторий. Поезжайте, наберитесь сил и новых впечатлений.
Сивцов отметил про себя, что во взгляде шефа была какая-то хитринка.
«Наверное, – подумал он, – весь сыр-бор разгорелся как раз из-за этой путевки, от которой кто-то из начальства вынужден был отказаться, и теперь ее требовалось пристроить».
«Ну, уж нет», – мысленно возразил он, а вслух сказал:
– Иван Александрович, увольте! На отпуск вынужден согласиться, а ехать в сочинскую парилку, извините, отказываюсь. Я плохо переношу жару, мне лучше прохлада. Если уж отдыхать, то в Сибири.