– Во-первых, я молодой зируанец, а не мальчик, один из немногих представителей нашей расы на Земле, посланник мира и носитель уникальных знаний, а еще идеальный образец генетического материала для межрасового скрещивания, а во-вторых… – засмеялся Касар.
– Хватит цитировать трактат Сарафи, – улыбнулась мать.
– Дай матери закончить, – вмешался в разговор Брадор.
– Так вот, Касар. Время пришло. Мы улетаем сегодня. Образцы уже в НИИ. Нас транспортируют через пять минут, но есть еще кое– что, что ты должен знать. У всех на Зир есть «УК» – так называемые Устройства Контроля. Они устанавливаются еще до рождения. Но поскольку на Станции Воспроизводства в то время были перебои с питанием, тебе не успели его имплантировать. Джеф, твой генетический дядя, дал нам возможность самим это сделать. Тебя тогда определили в военные, но ты не пушечное мясо, такой участи для тебя мы не хотели. Нет гарантий, что тебе повезло бы так же, как и отцу. Поэтому у тебя «УК» нет. Ты официально не существуешь для Зир, – закончила свою речь Лидига.
Касар замер.
– А вы? – посмотрел он на родителей.
– Меня купил Варий для НИИ, а папа принадлежит Фармаку, – виновато пожала плечами Лидига.
– Принадлежит? У нас там рабство что ли? Даже здесь его отменили! – недоумевал Касар.
Лидига опустила глаза.
– Когда вернетесь? – спросил сын.
– Не вернемся. Нам придется остаться на Зир. Нам просто не дадут этого сделать, – строго ответил Брадор.
– Ты уже можешь сам о себе позаботиться. Мы приготовили тебе подарок, – сказала Лидига и достала из кожаной сумки паспорт. – Вот, теперь ты официально Алексей Олегович Ковров.
Он удивленно посмотрел на документ и улыбнулся.
– Спасибо, мам.
– Держись, и знай, что мы всегда тебе будем рады, ты в любое время можешь телепортироваться на Зир, – добавил отец и включил карманный телепорт.
– Ze dac vu>1, – сказала Лидига, глядя в глаза сыну, и обняла его так крепко, что он забеспокоился, а Брадор обнял их обоих.
– Zi dec vi>2, – произнес Алексей, но в комнате уже никого не было.
– Я вас тоже люблю, – повторил он, но уже тише, понимая, что его сейчас никто не слышит.
Он сел в кресло и стал отбивать правой рукой ритм песни, которая крутилась с утра в его голове. Так он просидел до вечера, пытаясь осознать то, что теперь он почти единственный представитель своей расы на этой планете. Его уединение прервал стук в дверь. Алексей подошел к глазку.