— Хочу вам сообщить, — в голосе Зарина звучал металл. Кажется, мы его точно разозлили. — Команды для испытаний формирую я сам. И будьте уверены, пожелания не учитываются.
Я покосилась на застывшую рядом Изабеллу. Девушка почти не дышала. Выражение её лица можно было сравнить с восторженным и в то же время испуганным. Кажется, она боялась этого леса, как никто другой. Или же страшилась попадания в команду вместе со мной, что тоже вполне возможно. Мне, по сути, было без разницы, с кем окажусь. Лишь бы человек адекватный и без причуд.
Как и полагается куратору, магистр сумел нагнать на нас страх. И оставшаяся часть занятий прошла под девизом «Молчи, целее будешь». Смельчаков нарушать негласное правило заткнуться и не отсвечивать не нашлось. Последняя парта притихла, по всей вероятности, осознавая, за кем нынче сила.
Едва закончилось занятие, я аккуратно сложила учебные принадлежности в сумку и двинулась к выходу. Вопреки предположению, что прилипалы с заднего ряда кинутся к дверям первыми, все случилось иначе. Двое парней топали вместе со своим заводилой, а опередить их я не смогла. Зато пухляшка Гарет успела выйти из-за парты. И тем самым едва не врезалась в одного из группы поддержки Мура. Кажется, этого близнеца звали Дик Руперт. Собачья кличка, честное слово.
— Эй, мелкая, не мельтеши под ногами, — выдал придурок, которому Изабелла не доставала и до плеча.
— Что? Я мелкая?! Может, тебе и мой цвет волос не нравится?! — взвилась Гарет, словно только что ей было нанесено смертельное оскорбление.
Я остановилась, так как из-за затора выйти не было возможности. Кривая усмешка, которой Мур наградил мою невысокую соседку, была полна нескрываемого ехидства. На меня же этот столичный прыщ посмотрел с таким превосходством, что чисто из вредности захотелось пнуть его и закатать в ковер, который лежал под ногами магистра Зарина. Словно он, императорский племянник, знал, что от меня отказались родители. И даже все мои проблемы ему тоже известны. Я бы могла расстроиться и отвернуться, смахивая жалкую слезу. Или одарить в ответ ненавидящим взглядом, но…
Мне было наплевать. Честно! Бедный аристократ, это зачастую посмешище для равных и ухмылка со стороны таких, как Куххар. Но я давно изжила в себе привычку плакать, если платье решившей меня унизить девочки гораздо богаче и наряднее. Дети жестоки и постепенно у меня нарос панцирь от подобных обид. Я искренне верила, что когда-нибудь у меня все будет хорошо. И даже ухитрилась избежать ненавистного брака.