Следующее запомнившееся платье – свадебное. Длинное, доходившее до самых лакированных белых туфель. Его сшила соседка, тетя Циля. Мне оно очень нравилось – я была не искушена. Теперь-то я знаю, какие бывают свадебные наряды, а тогда и это было прекрасно.
Дальше запомнилось больше то, что носили дети. Первая серьезная покупка в Израиле была белой блузкой, купленной для дочки после тяжелых сомнений и колебаний. Я была не уверена, что могу бездумно потратить сорок шекелей на пасхальную обновку, но к блузке прилагалась очаровательная брошечка, и мы с дочкой не устояли. Эта блузка потом несколько лет надевалась по патриотическим поводам (белое с голубым) и просто как нарядная одежда.
Сейчас мой шкаф наполовину забит военной формой, с которой ни сын, ни дочь не захотели расставаться, но и не забрали к себе. И две бритые зеленые кумты1 хранятся в узеньком ящике.
Сама я всю рабочую неделю хожу в белом халате и помню все халаты, которые мне нехотя и с большими задержками выдавала прижимистая больница. Среди них были и мужские, и укороченные до состояния блузы, и мешковатые бязевые чудовища.
Теперь в витринах меня притягивают платьица для внучек. Я покупаю их без колебаний – легкие, удобные, милые и ужасно дорогие. Какие из них запомнятся моим девочкам на долгие годы?
Женский взгляд на прожитую жизнь. Курочки вы рябы, дурочки вы бабы.
Нашего учителя географии звали Иваном Элефтеровичем. Это был маленький, лысоватый, полноватый человечек, небрежно одетый и неотчетливо выбритый. Понятно, что он был грек. И имел странное прозвище Тер-тер. Не мы, разумеется, это выдумали. И уж точно не мы возражали против бессмысленного прозвища. Тер-тер, как и все на свете учителя географии, требовал, чтобы мы приносили на уроки контурные карты, но, будучи снисходительнее других, редко заставлял нас что-нибудь в них рисовать.
Урок происходил таким образом: кого-нибудь одного или двух вызывали к доске, и он отвечал заданный материал, тыча более или менее успешно указкой в потрепанную карту на стене. Потом учитель велел открыть учебник на следующем параграфе и учить его на отметку. Поскольку больше заняться было нечем, большинство так и поступало. За десять минут до звонка Тер-тер вызывал желающих к доске, и они очень сносно – только что прочли! – рассказывали заданную главу. И получали хорошие отметки. Система была великолепна! Учитель на каждом уроке имел с полчаса свободного времени. Ученики, от скуки и желая избавиться от домашнего задания, если не выучивали назубок, то хотя бы знакомились с темой. А потом еще слушали ответы тех, кто прочел параграф до самого конца и понял написанное. Я думаю, что в географии наши двоечники были осведомлены лучше, чем во всех остальных предметах.