Макарыч предусмотрительно попросил внука показать Красную площадь.
– Да успеешь ещё, – не понял подвоха внук. – Давай сначала домой.
– Нет, внучок, хочу посмотреть Красную площадь, а потом и помирать не страшно будет.
– Ты чего, помирать собрался?
– У меня уже возраст такой, что в любой момент могу кони двинуть. Уважь старика, покажи площадь.
– Ну ладно, – согласился внук, – поехали. А ты как хочешь – в метро или такси возьмём?
– На такси я и дома покатаюсь. Давай метро.
Побродив по Красной площади, Макарыч сказал:
– Теперь можно и домой.
Внук значение этих слов поймёт немного позже.
Когда приехали на квартиру, хозяйки дома не было.
– Юля ещё на работе, – пояснил внук. – Можешь отдохнуть с дороги. Хочешь – на диване, а хочешь – кровать постелю.
Дедушка предпочёл мягкий кожаный диван, и под звуки телевизора быстро заснул.
Часа через три внук разбудил дедушку:
– Дед, вставай, Юля пришла.
Макарыч поднялся, сонно протирая руками глаза. В комнату вошла женщина лет на пятнадцать старше внука, высокая, худощавая, с короткой, под ёжика, стрижкой. На лице не была написана радость от встречи.
– Кто это? – спросил Макарыч, изображая искреннее удивление.
– Ты что, не проснулся? Это же Юля – жена моя, – пояснил внук.
Дед задумался, будто пытаясь что-то вспомнить или сообразить, бормоча себе при этом под нос:
– Юля, Юля… в попе дуля…
А потом изобразил ещё большее удивление:
– А тогда кем была та, с которой ты к нам приезжал?
…Домой ехали уже поездом, в плацкартном вагоне, на боковых местах, с полным комплектом вещей. Ехали молча, не глядя друг на друга. Если внук умел молчать сутками, то Макарыч себе этого позволить не мог.
– Ну не понравилась она мне, – сказал он виновато. Внук не реагировал. – Ну какая она тебе жена? Ты молодой, красивый… Она же старуха! Да к тому же ревнивая, и чувства юмора никакого. Ну на кой она тебе?
Внук молчал, демонстративно глядя в окно, будто деда для него больше не существовало.
– Пожить в Москве захотелось? – продолжал Макарыч. – Подумаешь, Москва! Стоит ли из-за этого губить свою молодость? Нет, я понимаю, был бы ты артистом, тогда – да, а так – мальчик на побегушках у тощей старушки. По мне лучше с бедной молодухой, чем с богатою старухой. Молчишь? Тогда сам знаешь, где торчишь.
Мимо проходила проводница, предлагая чай.