– Холодная весна, – согласился Мартайнен.
– Холодная весна? – язвительно переспросил Тренер. – Вы в этом уверены? А вы знаете, что здесь в доисторические времена был климат Сицилии?
– Все может быть, – согласился Мартайнен. Ему хотелось спать. Сарвинг уже всхрапывал.
– Да, все может быть, – ответил Тренер и оглянулся.
Из темного угла избы, где стояла кровать, послышался тихий плач.
Мартайнен смотрел за окно, где между сосен дрожали звезды. Сарвинг проснулся и встал.
– Опять! – сказал он испуганно и начал застегивать рваную шинель, похожую на больничный халат. – Пора на канонерку. В пять часов снимаемся в дозор к Мэг-острову. Хоть бы часика три поспать.
– Мертвого не воротишь, – пробормотал Мартайнен, – Идемте, штурман.
Тренер остался. Еще третьего дня он забрел в избу Кузьминишны в поисках молока. В избе он застал старуху и молодую плачущую женщину. Пока старуха кормила Тренера простоквашей, женщина не переставала плакать.
Тренер торопливо глотал простоквашу, не чувствуя вкуса, потом тихо спросил старуху, кто эта женщина.
– Учительша, – прошептала старуха. – Беда у нее случилась. Девочку убили.
Тренер больше ничего не спрашивал. У себя, на канонерской лодке «Номер два», он рассказал о необыкновенной избе, где кормят густой простоквашей. В избу началось паломничество.
Старуха притворно негодовала, но в простокваше не отказывала.
Когда простокваша иссякала, Кузьминишна кормила моряков жареной репой и ряпушкой.
Избу прозвали «Кафе Колдунчик». Каждый вечер там можно было застать посетителей, отдаленно напоминавших моряков. Об их профессии можно было догадаться по случайно уцелевшим признакам: фуражкам с золочеными «крабами», рваным клешам, пуговицам с якорями, татуировке под рукавами ватных телогреек и старомодных пиджаков, по больше всего – по обветренным и озябшим лицам.
Сарвинг и Мартайнен ушли. Тренер остался. Он был любопытен. Жгучее любопытство преследовало его все время. Несмотря на свои сорок лет, он увлекался множеством вещей. Он походил на мальчика, старающегося во что бы то ни стало сломать игрушку, чтобы заглянуть внутрь. Жизнь была для Тренера подобна этой игрушке. Он любил разбирать механизмы, расспрашивать людей, читать научные исследования, спорить. Из накопленных за долгие годы наблюдений он делал ошеломляющие выводы. Это занятие его радовало. Потому, может быть, через всю жизнь Тренер прошел легко, точно посвистывая, и заслужил кличку чудака.