Химера. Развеял ветер философский камень… - страница 2

Шрифт
Интервал


Я в кандалах и язвах от колодок.

Суккуб обманом отнял мой удел.

Обманом ли… Иль приоткрылся полог?

Охота

Ковер болота чуть не поглотил,

Но, отпустил, надрывно чавкнув жижей.

Дышу с трудом, согнувшись. Нету сил.

А свист и крик охотников все ближе.


Звенит струной злорадный лай собак.

Я упираюсь в темный зев трясины.

Раздался визг и плотоядный мрак

Вдруг овладел безумно храброй псиной.


В ее глазах плескался дикий страх

Она боролась, тихо подвывая.

А в стороне, буквально в двух шагах,

В бессильной злобе бесновалась стая…


И вот отравленный осиным роем стрел,

В тумане боли тихо угасая

Несчастной псины изменил удел

Которая скулила, погибая.


Последний раз взглянув на синь небес

Отдался тьме и вечному покою.

А пес, шатаясь, углубился в лес

В погоне за хозяйской похвалою…

Путь обмана

Какой немыслимой превратностью судьбы

В мой дом заброшен был, подобно диверсанту,

Потертый томик мудрого Сунь Цзы,

Замаскированный страницей «Коммерсанта»?


Возможно, друг, забывчивый стратег,

В хмельном угаре передислокаций

Сменил плацдарм вакхических утех…

Трактат – в числе похмельных репараций.


С тех пор в плену творения Сунь Цзы

Я нахожусь. И бегством не отмечен.

Куда бежать, коль древние азы

Гласят, что путь обмана бесконечен?

Что было…

Что было – истлело. Прости, позабудь.

Свернулся навеки в ночи Млечный путь.

Быльем поросла юной страсти тропа.

На стрелах Амура злорадствует ржа.

Лавиной на окна сошли жалюзи.

Смятенье Луны под собой погребли.

Лампада горит. Ароматно миро.

Орган начинает свое волшебство.

В закрытых глазах – торжествующий мрак.

В минорном пространстве господствует Бах.

Тевтонская грусть византийской души…

Тоска по покою славянской глуши…

На время закрыться, бежать ото всех.

Досуг посвятить осмыслению вех…

А после, вернувшись, напялить костюм,

И мнить себя новым властителем дум…

В итоге (я знаю, порукой – душа),

Проследует немец в Царьград не спеша…

Старый трамвай

Свечной огарок тающего дня

Чадя и обреченно затухая,

Вечерней дымкой сумерки маня,

Исчез в окошке старого трамвая.


Мерцает свет шаманов-фонарей,

Сливаясь в цепь огней во мраке ночи.

Конец ознакомительного фрагмента.