Мальдонадо обозвал себя идиотом.
Действительно, девушка вся
зелененькая, едва на ногах стоит. А он туда же…
- Конечно, Мерседес. Но на голодный
желудок спать вредно. Давайте поступим так: я прикажу принести вам
молока и плюшек. Хорошо?
Мерседес кивнула и мечтательно
улыбнулась.
- Я пока волосы расчешу…
Тяжелый узел смотрелся красиво. Но
походи весь день со шпильками…
- Тогда с вашего позволения, - сделал
шаг к двери Мальдонадо.
Мерседес тоже шагнула к нему.
- Тан, спасибо вам. Я же понимаю, что
вам и сложно, и тяжело, и не нужно все это. Но вы взяли на себя мои
проблемы… вы такой благородный!
И…
И губы, которые робко-робко касаются
его щеки.
Очнулся Мальдонадо только перед
закрытой дверью гостевой комнаты. И чувствовал себя, как
пьяный.
Вот ведь…
Благородный…
Идиот он старый, вот что!
Размечтался, недоумок! Тьфу!
Херардо ожесточенно потер щеку - и
решительным шагом направился на кухню. Что есть – то есть. Молока в
доме вряд ли обнаружится, придется слугам сейчас бежать и хоть
из-под земли его доставать. Да и плюшки…
Вот вино и вяленое мясо они бы нашли
в момент. Но нужно – молоко! Значит, будет! Хоть в королевском
дворце пусть достанут!
Мерседес сидела в комнате, перед
зеркалом, и расчесывала волосы. Массировала голову. Становилось
легче и приятнее, по мере того, как пряди освобождались от
противных шпилек. Вон у нее какая грива, ниже талии. Хорошо Тересе
– у той легкомысленные кудряшки до плеч. У Феолы волосы подлиннее,
до середины спины, но у нее они тоже кудрявые, легкие. А у нее…
Оххххх!
Мерседес искренне надеялась, что
ничем не обидела тана Мальдонадо. Такой замечательный мужчина,
такой умный, такой…
Да замолчи ты, дура!
Размечталась тут!
Он на тебя и не посмотрит, перед ним,
небось, и не такие красотки на пузе пляшут! А тут ты! Толстая и не
особенно симпатичная, разве что натурщица… да, корову с нее
рисовать хорошо получится!
Тьфу!