Глубокий вдох, чтобы не сорваться на кашель – ну правда, что за капитан у армии калек – и последнее:
– Я попробую исполнить твою мечту о полёте, Ивашин. Попробую, слышишь! Взамен требую только одно. Никому ни слова о настоящей цели экспедиции. Ни другу, ни матери ничего не говорить. Даже если будут насмехаться, что ты в артисты подался, даже если отговаривать начнут. Согласен? Подписывай вот тут. И скан отпечатков пальцев не забудь.
***
Информационный щит у дверей Главного выглядел так, как будто где-то недалеко потерпел крушение танкер со следователем и художником на борту. И теперь в голубом пространстве пластика плавали обрывки официальных бланков, куски приказов, прошлогодняя стенгазета и плакат «Слава нашим героям!». Герои – основной и дублирующий состав первого космического реалити-шоу «Амальгама» – были сфотографированы с очень бурым и старым знаменем в качестве фона, что сделало плакат до смешного похожим на выпускной школьный альбом.
Антон Ковалев значился вторым после капитана Евгения Орлова. Фотография была уже основательно засижена мухами, трехмерная голограмма выцвела, но даже так случайный бумагоноситель, летящий по коридорам Штаба космогородка, не сличил бы моложавого мужчину в прямоугольнике кадра и тощую тень, привалившуюся плечом к стенке рядом с информационным щитом.
Взгляд Ковалева переходил с одного лица на другое, а высокий рост и пустынные коридоры позволяли что-то уже совсем странное – скользнуть кончиками пальцев по краям голографических вырубок. Наверно, в такие минуты бы пожалеть себя, родимого… Вспомнить, сколько лет жизни угрохано на то, чтобы стать первоклассным «специалистом по космическим двигателям», ибо как только это не называли уже: и specialist engines, и driver engine – «водитель двигателя», раздери их на фотоны, и «физиком-ядерщиком» даже однажды записали в трудовой. Вспомнить, а потом свысока посмотреть на все молодо-зелено в команде, которых выцепили чуть ли не с институтской скамьи, руководствуясь принципом «диплом есть, в кадре смотрится хорошо».
Нет. Антон Ковалев болезненно сощурился от удара, который прилетел нытику внутри от Ковалева-настоящего. Ковалева, высокого, с седым снегом на голове, который всегда имел силы вытянуть себя из пропасти, даже не допуская мысли, что можно кого-то позвать на помощь. Миссия «Амальгама» превратилась в телевизионный фарс, в ушах до сих пор звучала фраза режиссёра: «У нас по сценарию ядерщик – молодая девчонка, а вы что-то не очень на неё похожи», – и единственной картой, которую Ковалев мог разыграть, чтобы сохранить хоть какое-то достоинство, был уход по собственному желанию.