– Тогда я говорю тебе прямо, что я состою в таком обществе, и ты немного просчитался, ибо нас не пять, а всего лишь шесть человек, но мы только образовали его перед самим моим отъездом из гвардии. Ты имеешь те же мысли, что и мы все, и я не вижу причин, чтобы не принять тебя в наше общество.
– Конечно, я только рад этому моему присоединению.
– Только будь осторожен, общество мы сделали пока тайным.
– Почему тайным? Строите из себя масонов? – подмигнул Фонвизин.
– Мы не хотим пока огласки, – серьезно ответил Якушкин, – потому что, во-первых, не знаем наверно, как отнесется к нашей инициативе Александр Павлович, а во-вторых, ты же сам знаешь, как к нам будет относиться старое дворянство.
– Да, будут смотреть как на изгоев.
– И тогда мы не сможем действовать на их умы изнутри.
– Ну, мне знакома конспирация, поэтому я буду действовать осторожно.
Про конспирацию Фонвизин не лукавил. Он еще до войны с Наполеоном был членом масонской ложи и числился там до сих пор. Но нельзя сказать, что он был ревностным ее членом; вообще мало, кто из вольных каменщиков понимал, что нужно делать, чтобы быть ревностным масоном.
Давно за полночь, возвратившись к себе, Якушкин набросал письмо Никите Муравьеву, где расписывал чудесный характер своего нового командира, свободный его образ мысли, так сильно совпадающий с мыслями членов общества, что он не смог не принять его.
Никита, получив это письмо, как только прочел, сразу предупредил о сем всех своих собратьев. Все они были недовольны опрометчивостью и поспешностью Якушкина. Никита Муравьев в ответном письме к нему передал общее недовольство поступком Якушкина, за что тот был немного расстроен, но быстро оправился, так как Фонвизин и не думал выходить из общества с такой высокой и благородной целью, да и тем более, сказать по правде, и всем было тогда не до общества. Их полк уже двигался в Москву, куда только готовилась переместиться вместе со всей царской фамилией крупная часть лейб-гвардии.
Пример Пестеля был чертовски заразителен! Александр и Никита Муравьев были настолько восхищены работоспособностью Пестеля, что сами, от природы весьма умные и активные молодые люди, возымев еще более благородную и ясную цель, рождавшуюся в общем споре, начали вести еще более активную деятельность, по сравнению с предыдущим годом. Никита более ушел в теоретическую деятельность, продолжал посещать лекции, с головой ушел в изучение отечественной истории, о чем расскажем ниже. Александр же поставил главной личной целью преувеличение численности тайного общества. Летом 1817-го года прежде двора в Москву начала перемещаться гвардия, чтобы к осени весь светский Петербург был в Москве. Это хорошее обстоятельство могло способствовать распространению идеи общества за пределы Петербурга. Возникла идея, одобренная большинством, создать управы в разных частях империи. Кто где будет служить, там и будет создавать и наблюдать за своей управой. К концу 1816 года первая такая управа под видом масонской ложи была создана в Полтаве Новиковым, который поехал туда управляющим канцелярией малороссийского генерал-губернатора князя Репнина. Что в ней происходило, правда, никому не было известно; от Новикова не пришло с тех пор ни одной весточки.