А вот брачное ожерелье…
Оно тоже было на месте. Только теперь ощущалось холодным, тяжелым металлом.
Юна направилась к одному из окон. Ее ступни по щиколотку утопали в ворсе ковра. Приблизившись к эркеру, девушка коснулась рукой радужной пленки, которая здесь заменяла стекло. Пленка слегка прогнулась под пальцами. А Юна почувствовала небольшую вибрацию.
Значит, она не ошиблась. Пленка — магическая. Что-то вроде защитного купола.
Одного взгляда наружу хватило, чтобы Юна окончательно убедилась: это не Дха-арн-Тан. И даже не Дартсваар.
Она находилась в самой верхней точке то ли крепости, то ли замка. Чуть ниже торчали остроконечные крыши башен и тонкие шпили со спущенными, вылинявшими от времени обрывками флагов и вымпелов. А еще ниже, у подножия серых стен, расстилалась изумрудная долина, зажатая между двух горных хребтов.
— Железные горы! — сообразила принцесса, жадно вглядываясь в пологие, покрытые густой растительностью склоны.
Если ей не изменяет память, то это их южная сторона, самая древняя. Дальше, на север, горы становятся все моложе, все выше. Долины переходят в ущелья, горы превращаются в скалы с голыми склонами и острыми пиками, покрытыми вечным снегом.
Где-то там, на севере, в высшей точке Железных гор стоит Дха-арн-Тан.
А что же это за место?
Разглядывая долину, Юна попыталась связаться с Эрисхаймом. Но ожерелье молчало. Впрочем, она и не особо надеялась. Едва увидела магическую пленку на окнах, как поняла: похититель постарался, чтобы ее местопребывание здесь было тайной.
Только зачем? Разве он не понимает, что между ними все кончено? Она никогда не сможет принадлежать ему, как бы ни хотела. И неважно, что сердце сжимается от тоски и надежды. Она уже дала слово. Другому мужчине.
Только у Эрисхайма есть сила и власть изгнать захватчиков из Астерии. Только у него есть армия, чтобы разбить ризанцев. Только он может вернуть трон истинному королю.
А что может Дхиррайм?
Юна не услышала, как скрипнула дверь. Погруженная в свои мысли, принцесса не отреагировала, когда в комнату кто-то вошел.
— Госпожа, — тонкий женский голосок заставил очнуться.
Она вздрогнула и обернулась.
За спиной стояла незнакомка. Совсем юная, лет шестнадцати. Ее огненно-рыжие волосы двумя толстыми косами спускались на грудь. А коричневое платье, белый, отделанный кружевом чепчик и такой же передник говорили, что эта девушка — горничная.