Как обычно, внутри было шумно. Огромные турбинные двигатели теоретически окружал слой звукоизоляции, но до пассажиров постоянно доносился ревущий вой. Система внутренней селекторной связи с водительской кабиной, скрытой от пассажиров в передней части транспортера, была включена. Слышались голоса двух водителей, общавшихся между собой с акцентом, выдававшим в них уроженцев Глазго. Время от времени в их диалог вклинивался еще один голос по радиосвязи, визгливый от помех.
Тарент подремал около часа, хотя по-настоящему поспать было нереально, он постоянно чувствовал, что происходит вокруг. Когда он открыл глаза, то впервые толком осмотрел остальных пассажиров. С ним ехали двое мужчин и женщина.
Один из мужчин устроился отдельно на переднем ряду с ноутбуком, подключенным по кабелю, а на соседних сиденьях разложил бумаги. У него были седые волосы, а под одеждой угадывались мускулы. В небольшой микрофон, каким-то образом закрепленный на челюсти, он зачитывал, бубня вполголоса, данные из документов и с монитора, развернув его под таким углом, чтобы остальные не могли ничего увидеть. Говорил он на каком-то языке распознавания, применяемом в определенном типе программ, не на английском и не каком бы то ни было из существующих европейских языков, а на жаргоне машин, на диалекте кодов.
Второй мужчина и женщина, похоже, путешествовали вместе: они сидели рядом перед Тарентом и время от времени тихо переговаривались. Когда Тарент пристально на них уставился, мужчина слегка отвернулся от женщины, натянул черную маску для сна и воткнул в уши наушники. Когда он расслабился, его голова склонилась вперед, покачиваясь в такт постоянным потряхиваниям «Мебшера».
Тарент разглядывал пассажирку. Он пока что не видел ее лица. Оно было наполовину скрыто то ли платком, то ли шалью, но не настоящим хиджабом – уступка, которую сделали многие западные женщины исламу. Женщина пока что ни разу не взглянула на него и даже не показывала, что в курсе его присутствия в паре рядов от нее, но он ощущал, как настороженно она относится к нему, как и он к ней. Волосы длиной до плеч частично выбивались из-под шарфа, напомнив Тибору о Мелани.
Разумеется, он вновь стал думать о Мелани, о том, что при первой встрече так привлекло его в ней. Волосы, прямые и густые, не слишком длинные, но красиво обрамлявшие лицо. Ему просто понравилось, как она выглядела, и в тот день в Бракнелле, едва закончив съемку, Тарент завязал с ней разговор. Тогда они сразу нашли общую тему для разговора, и так между ними возникла первая, пусть и поверхностная связь, – оба были наполовину иностранцами.